Кто такие были пилигримы. Идут по земле пилигримы

Первый пассажирский рейс из Англии к берегам Северной Америки оказался необычайно трудным. Почти полгода 120-тонный торговый галеон «Сьюзан Констант» в сопровождении маленьких судёнышек «Госпид» и «Дискавери» скитался по Атлантике, пока не достиг устья реки Джеймс на территории нынешней Виргинии. Из 144 переселенцев, отплывших из Европы, на берег 13 мая 1607 г. Сошли лишь 105 измученных людей: остальные умерли от цинги и дезентерии. Но так или иначе, этот день можно считать началом колонизации Северной Америки, а основанное пассажирами «Сьюзан Констант» поселение Джеймстаун – фактически первым городом будущих США.
Впрочем, более известной стала колония, появившаяся через 13 лет на берегу залива Массачусетс. 16 декабря 1620 г. Там бросил якорь галеон «Мэйфлауэер», пересёкший Атлантику за 67 дней. Он доставил в Новый свет 104 человека, в том числе двух грудных младенцев, родившихся на борту во время плавания. И если среди первых эмигрантов, прибывших в Америку на «Сьюзан Констант», преобладали авантюристы, то здесь находились люди, покинувшие родину исключительно по религиозным соображениям.

Будучи конгрегационалистами (пуритане, противники Англиканской церкви), они бежали от религиозных притеснений в надежде создать собственную колонию со справедливым укладом жизни. В конце ноября 1621 г. 41 человек из этих переселенцев, именовавших себя «отцами-пилигримами», заключили так называемый Мейфлауэрский договор, по которому обязались оказывать друг другу всяческую поддержку. В США 22 декабря отмечается как национальный праздник – День «отцов-пилигримов».

Ни чертежей, ни рисунков «Сьюзан Констант» и «Мейфлауэра» не сохранилось, однако по имеющимся описаниям можно предположить, что оба галеона были типичными британскими торговыми судами XVII в. На основе различных документов парусники – точнее, их наиболее вероятный облик – удалось воссоздать английским и американским энтузиастам. Первой под руководством британского знатока деревянного судостроения Стюарта Апхэма построили и спустили на воду реплику «Мейфлауэра». В 1957 г. Корабль, повторив маршрут своего предка, пересёк Атлантический океан за 53 дня. Ныне судно является музеем в Плимуте (пригород Бостона), считающемся «колыбелью Америки».

Копия галеона "Мейфлауэр" в посту Бостона.

В 1991 г. Со стапеля верфи, расположенной почти на том самом месте, где около четырёх веков назад высадились первые эмигранты, на воду сошла новая «Сьюзан Констант». Её проект разработали Аллен Роул и Стэнли Поттер. Судно принадлежит муниципалитету Джеймстауна. Галеон служит одновременно и историческим музеем и учебным парусником, участвует в ежегодных регатах и парадах парусных кораблей.

Город Плимут (Plymouth) имеет большое значение для американской истории. Именно здесь в 1620 году высадились отцы-пилигримы и основали первое поселение Новой Англии. Отцы-пилигримы – это английские пуритане, которые были недовольны положением дел в англиканской церкви и хотели создать свою независимою церковь. Сначала они бежали в Голландию, а потом решили перебраться в Америку, что и было сделано в 1620 году на корабле "Мэйфлауер". Корабль до наших дней не сохранился, но была сделана реплика, за посещение которой с туристов требуют деньги:

Плимут - город небольшой (около 50 тыс. жителей), но очень трогательный для американцев. Именно здесь английские пуритане подружились с индейцами-вампаноагами. Подружились, а не стали расстреливать их из винтовок. И не прогадали. Индейцы научили англичан выращивать кукурузу, делать инструменты и ловить рыбу. Но самое главное, именно как результат сотрудничества с индейцами зародился День Благодарения. Я знаю, что некоторые с осуждением относятся к белорусскому агрофесту "Дажынкi", но День Благодарения зародился именно как "Дажынкi". Осенью 1621 года был собран первый большой урожай, и было решено это дело отметить "Дажынкамi". Под эту тему много баблоса было распилено в 1621 году. Кум мэра покрасил церковь, сват привез из гор гранита, натесал плитки и уложил ей все центральные улицы, и т.п. На "Дажынкi" пригласили вампаноагов. Провели грандиозное шествие с танцующими гигантскими кукурузами и закатили банкет для закрытой аудитории пуританско-индейских начальников. Потом еще долго КПК (Комитет пуританского контроля) обнаруживал недоделки и недостачи (так и не наладилась горячая вода в индейском районе, пропали две статуи лошади, 4 вилки, 1 тарелка, а на покраску церкви по документам почему-то ушло 100 бочек краски). Праздник, тем не менее, понравился, и его решили праздновать каждый год. В 1921 году благодарные потомки установили памятник вождю вампаноагов Массасойт. С 1941 года День Благодарения стал государственным праздником.

Город хоть и старый по американским меркам, но сохранилось немного оригинальных старинных зданий. Часть были воссозданы. Так воссоздали первую мельницу Новой Англии - мельницу Дженни Грист (Jenney Grist Mill), построенную в 1636 году.

Важным историческим местом города является мемориал Плимутского камня (Плимутской скалы), где находится кусок скалы, на который, по преданиям, ступила нога первого пилигрима в 1620 году:

Город не забыл увековечить пилигримов в гигантском памятнике отцам-основателям, ребра которого символизируют добродетели и основы американского общества, заложенного ими.

Архитектура в городе - типичная новоанглийская. Деревянные домики, изредка перемежающиеся с дикенсовскими кирпичными строениями.

Тема религии безусловно была важна для плигримов-пуритан. В Плимуте находится Церковь Первого Прихода (First Parish Church), относящаяся к унитарной универсалисткой направлению. Изначально деревянная церковь, построенная в 1621 году, была перестроена в каменную в 1899 году в неороманском стиле с оригинальными внутренними балками и дизайном (обратите внимание, что витражи отражают не религиозные темы, а тему отцов-пилигримов):

В 50 метрах находится деревянная Церковь Паломничества (Church of the Pilgrimage), которая отделилась в 1801 году от Церкви Первого Прихода и построила свое здание в 1840. Разделение произошло на идеологической почве. Церковь Первого Прихода приняла унитаризм (веру у одного единого бога), а Церковь Паломничества сохранила устои тринитарианизма (веру в святую троицу). Современные американские церкви разделяются по более насущным вопросам, в какой цвет покрасить скамейки, кто должен петь в хоре и т.п.

В городке есть и другие церкви, не упомнишь, каких ответвлений и направлений:

Недалеко от Плимута находятся американские Дудутки, представляющие из себя колониальное поселение со смешанным английско-индейским населением, домиками, утварью и ремесленными мастерскими. Попасть туда, к сожалению не удалось по техническим причинам. Так что, может, в другой раз.

Немилость короля

Пуританизм хоть и возник в XVI веке, но влиятельной религиозной и политической силой он стал в период Английской буржуазной революции. Генрих VIII инициировал в Англии Реформацию, чтобы порвать с папой и Ватиканом и укрепить королевскую власть. Для этого была создана англиканская церковь, которая подчинялась непосредственно королю и должна была объединить всю нацию. Но именно из-за попытки угодить всем, английская Реформация оставалась незавершенной. Хоть монастырское имущество и было секуляризовано, но белое духовенство сохраняло за собой обширные земельные участки, в храмах сохранилось дорогое католическое убранство, а с населения по-прежнему взималась десятина. Недовольные этим буржуазия и новое дворянство требовали довести Реформацию до конца и объединились в борьбе под знаменем пуританизма.

Высадка пуритан в Америке

Свое название «пуритане» получили за стремление «очистить» англиканскую церковь, также они провозгласили себя «избранными» и истинными церковными реформаторами. Особенно радикальные настроения пуритан обострились в годы правления Стюартов — королей Якова I и его сына Карла I. Оба монарха проявляли прокатолические симпатии и вступали в конфликт с действующими парламентами. Каждый из них распустил по три парламента.

Пуритане бежали из Англии от репрессий Стюартов

Суть противостояния сводилась к двум причинам: король, дабы пополнить казну, котел получить право без санкции парламента вводить новые налоги, и явная любовь короля к католицизму привела к преследованию пуритан. Парламент к тому же, состоящий преимущественно из пуритан, пытался всячески пресечь попытки Карла I заморозить реформы в англиканской церкви. Пуритан стали всячески притеснять: священников выгоняли из церквей, их книги сжигали. Видя, что Европа и родная Англия все больше погружается во тьму греха и разврата, пуритане решили действовать.

Живи там хорошо…

Подвергаясь преследованиям со стороны властей, часть пуритан решила перебраться в Голландию, где к их взглядам относились терпимо. К 1617 году там они образовали общину, численность которой возросла до 300 членов. Но многие не могли найти работу в Голландии, а также привыкнуть к культурным различиям, и возвращались в Англию. Общине грозила ассимиляция, а пуритане хотели сохранить свои строгие традиции. Тогда они решили перебраться в Новый Свет и там, на еще неосвоенных территориях, воспитывать своих детей в чистоте и проповедовать учение Господа.

«Корабль Мейфлауэр». Уильям Холсалл, 1882

Выбор пал на недавно основанную (1607) колонию Вирджинию, пуритане надеялись, что ее жители помогут им защититься от враждебных племен. Пуритане подумали, что достаточно большая территория колонии позволит им удалиться от прежних поселений и развиваться самостоятельно. В 1620 году они получили от «Вирджиния Компани» право на землю в Новом Свете в обмен на отработку.

Во время плавания на «Мейфлауэре» родился один ребенок

На корабле «Спидвел» пуритане отправились из Голландии в Англию. Компания оплатила переезд. По пути к ним присоединилась другая группа переселенцев на корабле «Мэйфлауэр». Оба судна направились в Плимут, но «Спидвел» оказался непригодным для длительных путешествий, и все пассажиры перебрались на второй корабль. Так 16 сентября 1620 года со 102 людьми на борту «Мэйфлауэр» вышел в море.

Помощь пришла, откуда не ждали

Во время тяжелого двухмесячного плавания на корабле погибли два человека, а само судно отклонилось далеко на север. 21 ноября переселенцы бросили якорь у мыса Код (штат Массачусетс). Из-за отклонения от курса колонисты оказались далеко от того участка, которой должны были отработать. В связи с этим, было решено считать договор с «Вирджиния Компани» утратившим силу. В этот же день главы 41 семьи переселенцев подписали «Мэйлауэрское соглашение» по которому они обязались основать колонию и подчиняться законам, «которые будут считаться подходящими и соответствующими общему благу колонии».

«Мэйфлауэрское соглашение». Жан Ферри, 1899

С 25 ноября отцы-пилигримы (как принято называть первых поселенцев) постепенно стали высаживаться на берег и обследовать новые территории. Они подверглись нападению индейцев, но благодаря огнестрельному оружию сумели от них отбиться. В Рождество 25 декабря началось строительство Дома собраний, что положило начало поселению Нью-Плимут.

Первая зима была суровой, жить приходилось на корабле, многие не пережили ее. Помощь пришла, откуда не ждали. Индеец Тискуантум, которого переселенцы прозвали Скванто, немного понимал речь колонистов и научил их выращивать тыкву и маис, показал где водится дичь и ловится рыба. Благодаря этим знаниям переселенцы смогли выжить в новом неизведанном краю.

Первый День Благодарения

На следующий год отцы-пилигримы собрали богатый урожай и смогли обеспечить себя продовольствием на следующую зиму. Они восприняли это как подарок небес. Первый губернатор колонистов У. Брэдфорд решил провести этот день в благодарности богу и пригласил на праздник вождя и еще 90 индейцев из племени Скванто. Трапеза, которую поселенцы и индейцы разделили в тот день, стала первым празднованием Дня Благодарения. Позже, этот обычай распространился и на другие колонии в Америке, а в 1789 году первый президент США Джордж Вашингтон объявил 26 ноября общенациональным Днем Благодарения. И по сей день миллионы жителей США имеют хотя бы одного предка из числа отцов-пилигримов.

В Вирджинии) на территории современных США . Будучи глубоко религиозными людьми, поселенцы Плимутской колонии отличались пуританскими нравами и приверженностью традициям. Некоторые из их традиций стали неотъемлемой частью американской культуры . К числу таковых относится обычай праздновать День благодарения (впервые отмечался пилигримами в Новом Плимуте в году). История Отцов-пилигримов, переселившихся за океан в поисках религиозной свободы , стала центральной в истории и культуре Соединённых Штатов Америки .

История

Основную часть поселенцев составляли английские пуритане , религиозные диссиденты . Недовольные тем, что господствующая Англиканская церковь склоняется к идеям католицизма , они желали создать независимую церковь. Одна из подпольных общин собиралась в деревушке Скруби графства Йорк . Её лидерами были проповедники Ричард Клифтон и Джон Моррисон.

Из-за преследования со стороны властей, диссиденты перебрались из Англии в Голландию , где к их взглядам относились терпимо, в году - в Амстердам , а в году - в Лейден . К году община обосновалась на новом месте и возросла до 300 членов. Однако, многие переселенцы не нашли работы в Голландии, а некоторые, не выдержав тяжелых условий жизни и культурных различий, уезжали обратно в Англию. Новое поколение, родившееся на голландской земле, забывало традиции и обычаи предков. Общину ожидала постепенная ассимиляция .

После долгих размышлений было решено отправиться в Америку, в недавно основанную () колонию Вирджиния . Прежние колонисты могли оказать поддержку в защите от враждебных местных племен. С другой стороны, территория колонии была достаточно велика, чтобы вновь прибывшие могли поселиться на некотором расстоянии от прежних поселений и чувствовать себя относительно независимо. Для переезда и обустройства пуритане нуждались в кредитах и разрешении на строительство. Они нашли такую поддержку у Томаса Вестона, лондонского торговца скобяным товаром.

В наши дни десятки миллионов жителей США имеют хотя бы одного предка из числа отцов-пилигримов .

Происхождение названия

Первоначально у пилигримов не было собственного названия. Иногда они называли себя святыми, богоизбранным народом. Другие их названия - сепаратисты или браунисты (от имени автора идеи сепаратизма Роберта Брауна). Название - библейского происхождения, восходит к посланию ап. Павла к евреям (Евр. 11:13-14). Впервые оно появляется в книге Уильяма Брэдфорда «Плимутское поселение». В 1793 году на празднике «Дня отцов-первопоселенцев» в Плимуте преподобный Чарльз Роббинс употребил это название в проповеди, а в 1820 году в своей речи - известный политик и оратор Дэниэл Уэбстер. В 1825 году была опубликована поэма англичанки Фелиции Хеманс «Прибытие отцов-пилигримов в Новую Англию». К 1840 году название «Отцы-Пилигримы» стало общеупотребительным.

См. также

Напишите отзыв о статье "Отцы-пилигримы"

Примечания

Ссылки

. .
. .
Уильям Брэдфорд. . .
Дэниел Бурстин. Американцы: колониальный опыт - М.: изд. группа «Прогресс» - «Литера», 1993

Отрывок, характеризующий Отцы-пилигримы

– Как же это, мой друг?
– Да так. Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так.
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.

31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.

Королю Якову Первому вновь принесли прошение. «Которое за три последних года?» — подумал король.

В прошении группа пуритан-браунистов просила разрешить им отправиться за океан, на земли колоний Британской империи. Поразмышляв, Яков Первый неожиданно для всех подмахнул прошение своим королевским росчерком, раз и навсегда меняя судьбу целого континента, имя которому Америка….

Пуритане отличались особым свободолюбием, чрезвычайно строгими нравами и не признавали над собой никакой власти, в том числе и церковной. Им хотелось абсолютной свободы. Ради этого они готовы были отправиться даже в Гвиану, но вспомнили рассказы о кровожадных аборигенах и тропической лихорадке и передумали. Тогда родилась мысль о колонии в Вирджинии. Вот туда-то и было решено отплыть в поисках вожделенной свободы. К королю Якову Первому полетело прошение за прошением, в надежде на положительный ответ…

После получения высочайшего соизволения пилигримы начали сборы.

В 1620 году были зафрахтованы суда «Мейфлауэр» и «Спидвелл» — трехмачтовые двухпалубные галеоны, водоизмещением 180 тонн, совершавшие торговые рейсы между портами Европы.

15 августа 1620 года оба судна вышли из Британского порта Саутгемптон курсом на Вирджинскую колонию. Именно туда настоятельно приказывал прибыть пилигримам Яков Первый, подписывая прошение.

Корабль «Спидвелл» оказался не готовым к далекому плаванию, первый же шторм показал это, и путешественникам пришлось зайти в ближайший порт. 16 сентября «Мейфлауэр» продолжил свой путь к берегам Америки, правда уже в одиночестве. На его борту была и часть пассажиров со «Спидвелла», и часть продовольствия. «Мейфлауэр» оказался перегруженным — 102 человека и 2 собаки (17 мужчин, 10 женщин, 14 детей, остальные — экипаж, вольнонаемные рабочие, прислуга).

Плаванье было тяжелым: морская болезнь, штормы, плохая еда, антисанитария, болезни, сырость и холод чуть не заставили пуритан повернуть назад. Что их остановило — упертость их веры, жажда свободы от короля и церкви, надежда на счастливую жизнь в новом благодатном месте — кто знает, что помогало выносить все лишения и невзгоды…

В пути корабль провел 66 дней, полных испытаний, трудностей и борьбы с собой, океаном и кораблем. «Мейфлауэр» оказался совсем не готовым к такому плаванию и пилигримам только оставалось молиться, чтобы его ненадежные бока выдержали удары свирепых волн.

Во время путешествия погибло два человека, что по тем временам было рекордно мало. И родился один, мальчик, которого назвали Оушеном, в честь океана, посреди которого он и появился на свет.

«Мейфлауэр» сбился с курса. Что тому было причиной — не узнает уже никто. То ли штормы увели корабль в сторону, то ли несовершенные приборы навигации, то ли умысел предводителей пилигримов, но факт остается фактом — пилигримы высадились на сотни миль севернее устья Гудзона, куда должен был прибыть корабль. Кроме того, место высадки находилось далеко за пределами Лондонской компании. Но очень уж заманчиво выглядели свободные земли, на которых можно было жить, никому не подчиняясь и где далекий король Яков был бессилен что-нибудь сделать с ослушниками его воли…

21 ноября 1620 года впереди показалась земля. «Все, что они могли видеть, это дикие заросли, полные диких зверей и таких же диких людей, и никто не знал, какое их тут множество» — писал летописец первых переселенцев У. Брэдфорд, отправившийся с ними на корабле.

«Мейфлауэр» причалил к полуострову Кейп-Код, где пилигримами и было основано поселение Плимут, место, где начиналась Америка…

Вот туда, где ступила впервые нога белого человека (если повторять официальную версию, принятую в США), мы и ехали, чтобы увидеть, как же все начиналось….

Идея возникновения монумента возникла еще в 20-х годах 19 века, но к серьезным планам приступили только к середине 19 века. В 1888 году памятник появился в Плимуте и сейчас он внесен в список Национальных исторических мест США.

Памятник второй по величине в США, высотой 25 метров. На сером граните высечены сюжеты из жизни первых поселенцев и имена всех прибывших на корабле «Мейфлауэр».

Суть памятника в высеченных на граните словах, разъясняющих всем и каждому, на каких принципах строилось Американское государство.

Мне стало интересно, почему свобода с мечом и явно в шлеме военного образца? Я свободу представляю иначе — с оливковой ветвью и хотя бы голубем в руках. Но здесь иное видение вопроса и это не может не породить ответных вопросов…

Первоначально памятник затевался грандиознейшим, почти как Колосс Родосский. Но смерть автора нарушила все планы и решено было ограничиться более скромной версией памятника.

Расположен он на холме, вокруг трава да небо, о плохом думать не хочется, глядя на национальную святыню Америки, да и отважный шаг первых переселенцев невольно внушает уважение. Видела я тот «Мейфлауэр» — на таком вдоль берега плыть страшно, а тут осенью через океан решились отправиться…

Еще на корабле, пока «дух свободы» окончательно не вскружил головы поселенцам, лидеры пуритан решили заключить некое соглашение, определявшее уклад жизни колонистов. Позже этот документ получил звание «Мейфлауэрского соглашения» — первый символ независимости колонистов. Все тот же летописец пилигримов писал: «Документ утверждает объединение поселенцев в самоуправляемую гражданскую организацию, которая сама себя обязывает в дальнейшем жить по законам, каковые она же и установит». Это соглашение впоследствии стало прообразом «Декларации независимости», утвердившей свободу Североамериканских штатов от метрополии.

Ну, а тот момент, что «отцы-основатели» совершенно незаконно, без всяких прав и юридических документов заняли земли индейцев путем захвата, история деликатно не вспоминает, стыдливо потупив глазки…

Погуляв вокруг памятника, посмотрев на размеренную жизнь плимутцев, напрочь лишенную суеты и шума, мы отправились дальше.

Плимутский камень.

Скала, к которой причалили в 1620 году высадившиеся с «Мейфлауэра» Уильям Бредфорд и «отцы-основатели». С этого места начиналась история США — так считает официальная летопись страны.

Тут тоже есть свои несостыковки. Еще в середине 18 века «той самой скалой» считался гранитный валун в 200 метрах от места, где была заложена Плимутская колония. И только через 121 год после высадки с «Мейфлауэра» появились первые упоминания о Плимутской бухте.

От скалы неоднократно откалывали фрагменты, которые переносили в различные места для всеобщего обозрения и не менее всеобщего поклонения. А к празднованию 300-летия высадки пилигримов построили целый комплекс, ставший Плимутским мемориальным парком.

Покопавшись в документах и бумагах, я узнала, что сейчас считается установленным фактом — до высадки в Плимуте пилигримы ступали на американский берег неподалеку от города Провинстаун, на оконечности мыса Код. Опять получается, что не все правда в этой запутанной истории…

Но, как бы там не было, день высадки в плимутской бухте (22 декабря) отмечается в Америке, как национальный праздник «День праотцов» или «День отцов-основателей».

Но вернемся к нашей истории…

Подойдя к берегу, переселенцы присмотрели с корабля удобный холм в бухте, севернее мыса Код. На холме тек ручей, росли деревья, и место выглядело очень приятно для глаз, уставших от однообразия океанской глади. Корабль доставил в бухту своих пассажиров, их нехитрый скарб и минимум продовольствия. И ушел, оставив пилигримов на чужом берегу, в полной неизвестности перед своим настоящим, а тем более будущим. Никто не знал, как сложится их жизнь на неведомой земле, таящей столько непонятного, а порой и страшного…

Место было названо Новым Плимутом, в честь покинутой родины.

Впереди была зима, чье дыхание уже ощущалось первыми заморозками. Жилья не было, равно как и продуктов, лишней одежды, лекарств, хоть какой-то мебели. Среди переселенцев половина были беспомощными детьми и женщинами, от которых в столь необжитых местах помощи тоже было мало. Мужчины умели молиться, следить за исполнением религиозных запретов и… все! Неудивительно, что первую зиму не пережили половину пилигримов.

Спасло новоселов обнаруженное зерно в брошенной индейской деревне. Помогли и индейцы — дружелюбные, доверчивые и любознательные, они сами пришли к бледнолицым, а потом решили им помочь выжить. История запомнила их имена: Сканто и Хобомок. Они стали переводчиками, учителями и первыми дипломатами. Именно они помогли заключить мирный договор между колонистами и соседним племенем.

Индейцы научили пилигримов ловить рыбу, выслеживать и убивать дичь, выделывать шкуры, возделывать поля, выращивать хлеб и самое главное — собирать клюкву, спасавшую новоселов от цинги и авитаминоза, забравших жизней больше всех иных болезней. Клюквой и сейчас славятся эти места. Научились пилигримы сажать и выращивать кукурузу, тыквы, добывать кленовый сахар — жизнь потихоньку налаживалась.

Почти через год, осенью 1621 года, переселенцы собрали первый урожай со своих полей. На общем совете было решено устроить праздник, на который пригласить друзей-индейцев. 90 индейцев, во главе с вождем, сидели за одним столом с пилигримами и отмечали общий праздник, благодаря судьбу за встречу и новых друзей, за удачно выбранную бухту и спасение жизней индейцами, за принявшую всех новую родину и за счастье жить на такой плодородной и гостеприимной земле.

Вождя племени звали Массасоуит, в его честь и назван штат — Массачусетс.

Праздник затянулся на три дня. На столах были пироги из тыквы, жареная индейка и кукуруза. С той поры «Благодарение» стали отмечать регулярно, правда совершенно стихийно, не привязывая его к дате.

Мирная жизнь с индейцами продолжалась почти 40 лет. За все это время племя сильно поредело, многие индейцы умерли, подхватив от новых соседей неведомые болезни, с которыми их организм совсем не умел бороться. Индейцы умирали, но им не приходило в голову обвинить в этом своих новых соседей.

В 1789 году Дж. Вашингтон узаконил специальным приказом праздник «День Благодарения» — «День благодарности за благословение прошедшего года, который исторически является национальным и религиозным праздником, начало которого было положено пилигримами», так праздник именуется официально. Отмечают его в последний четверг ноября и это самый «американский» праздник в официальном календаре США, наряду с «Днем Независимости».

Американцы стараются, чтобы в этот день все было точь-в-точь, как его придумали пилигримы: обязательная индейка, тыквенный пирог и кукуруза стали символами праздника. И к индейке подадут клюквенный соус — он напоминает о тех индейцах, что научили пилигримов выживать в тяжелых условиях.

На столе стилизованное изображение океана и камушек — та самая скала, на которую ступили первые переселенцы. И обязательно будет минутная пауза, когда семья возьмется за руки и помолчит, вспоминая тех, кто были первыми…

Кто знает, какой была бы привычная нам история, не прояви индейцы широты своей души и не пожалей они непрошенных неумех, высадившись на их законные земли. То, что все колонисты могли быть тихо прирезаны первой же ночью, ни у кого не вызывает сомнения. И мои симпатии на стороне коренного населения — с детства я верю в благородных и гордых индейцев!

Через несколько лет в плимутскую бухту прибыл корабль с новыми колонистами на борту. Так началось Великое переселение…

Тот или совсем другой камень нынче красуется в неком подобии греческого храма, на берегу, где высадились пилигримы — загадка и тайна. Ну и пусть! Благородство индейцев и подвиг переселенцев это ничуть не умаляет, а доверчивый турист любит знаковые места и раритетные камни. Вот и толпится народ с надеждой прикоснуться к истории. Прикоснуться не получится — камень огорожен, дотянуться не получится, а вокруг камня, на песке, грабельками нарисована демаркационная линия, почти как на границе, чтобы никому и в голову не пришло наступить на американскую святыню.

«Мейфлауэр».

Корабль «Мейфлауэр» («Майский цветок» или «Боярышник») словно некий мостик, навеки соединивший Старую и Новую Англию, красуется в Плимуте и сейчас. Конечно, это не тот, что привез переселенцев и отправился назад, в Англию. В 1947 году Общество переселенцев решило воссоздать корабль и сделать его и памятником, и музеем. Копия строилась в Англии, в 1955 году. А уже через два года новый «Мейфлауэр» вышел из порта Саутгемптон, чтобы через 53 дня стать на вечную стоянку в Плимуте. И называют его «Мейфлауэр-2», совершенно не скрывая, что это точная копия того самого корабля. Судьба настоящего «Мейфлауэр» неизвестна, версий есть несколько, но ни одна из них не считается доказанной.

Все этапы строительства корабля сохранены и собраны в небольшой комнате при входе в музей. Музей-корабль тоже открыт для посетителей, интересующихся условиями, в которых проходило историческое плаванье. Трюм, в котором путешествовали пилигримы, совсем не похож на комфортабельные каюты и напоминает скорее казематы. А ведь там были дети, младенцы, беременные женщины…

Несмотря на то, что корабль всего лишь копия, он сохраняет и сегодня свои судоходные качества и может именно вам повезет увидеть, как разворачиваются его паруса.

А пока он стоит на якоре в чудесной бухте, тихо подремывает под покачивание на волнах и, наверное, вспоминает свои прежние подвиги или мечтает о новых путешествиях…

Холм Коул.

Национальный исторический памятник с 1960 года.

С холма открывается отличный вид на бухту и мемориал «Плимут Рок», здесь стоит памятник вождю индейского племени Массасуит, есть саркофаг с останками пилигримов, погибшими в первую зиму.

На холме много интересных домов, словно потерявшихся во времени, помогающих создать атмосферу прошлых веков.

Плимутская бухта, где стоит корабль, совершенно чудесное место, где время пролетит незаметно. И хорошо бы иметь его в неограниченном количестве, чтобы просто погулять-посмотреть, почувствовать атмосферу этого города, увидеть его историю, сохраненную несмотря на прошедшие века.

Есть и непременная сувенирная лавка, где самый главный сувенир — клюквенное вино, плимутский специалитет. С клюквой есть шоколад, и просто клюква сушеная или в сахаре. Клюква выращивается в этих местах, вокруг Плимута огромные плантации и не попробовать клюкву будет большой ошибкой.

Физика