В 40-х гг. XI в. Ярослав заключил ряд брачных союзов с европейскими государями. Русские летописи обошли вниманием эти браки, так что все более или менее достоверные сведения о них приходится извлекать из западноевропейских источников.

Многие исландские саги повествуют о романтической истории сватовства норвежского витязя Харальда Хардрада (Сурового Правителя) к дочери Ярослава по имени Эллисив или Элисабет (Елизавета). Харальд был сводным (по матери) братом норвежского конунга Олава Харальдссона, погибшего в 1030 г. в битве при Стикластадире. На следующий год после смерти брата Харальд отправился «на восток в Гардарики к конунгу Ярицлейву». Здесь он «совершил много подвигов, и за это конунг его высоко ценил. У конунга Ярицлейва и княгини Ингигерд была дочь, которую звали Элисабет, норманны называют ее Эллисив. Харальд завел разговор с конунгом, не захочет ли тот отдать ему девушку в жены, говоря, что он известен родичами своими и предками, а также отчасти и своим поведением». Ярослав ответил, что не может отдать свою дочь чужеземцу, у которого нет ни «государства для управления», ни достаточных средств для выкупа невесты. Впрочем, он оставил Харальду надежду, пообещав «сохранить ему почет до удобного времени».

После этого разговора Харальд уехал в Византию,где провел несколько лет на императорской службе. Сражаясь с сарацинами на Ближнем Востоке, в Сицилии и Африке, он «захватил огромные богатства, золото и всякого рода драгоценности, но все имущество, в каком он не нуждался, для того, чтобы содержать себя, он посылал с верными людьми на север в Хольмгард на хранение к Ярицлейву конунгу, и там скопились безмерные сокровища». Вернувшись на Русь, Харальд забрал принадлежавшее ему золото и, перезимовав при дворе Ярослава, отбыл на родину. Саги единогласно свидетельствуют, что в ту зиму «Ярицлейв отдал Харальду в жены свою дочь». Это подтверждает и Адам Бременский: «Харольд, вернувшись из Греции, взял в жены дочь короля Руси Ярослава». По ряду косвенных признаков, свадебное торжество скорее всего состоялось зимой 1043/1044 г.

О дальнейшей судьбе Елизаветы известно только то, что она родила Харальду двух дочерей - Марию и Ингигерд. Последнее известие о ней относится к 1066 г. В то лето Харальд с дружиной отплыл в Англию, надеясь завладеть королевством своего заморского тезки — англосаксонского короля Харальда. Елизавета с детьми сопровождала мужа до Оркнейских островов. Высадившись на английском берегу, Харальд встретил врага у Стэмфордбриджа. Во время сражения английская стрела впилась ему в горло, и потерявшие предводителя норвежцы были наголову разбиты. «В тот же день и тот же час», говорят саги, на Оркнейских островах умерла дочь Харальда Мария. Елизавета и Ингигерд вернулись в Норвегию.

Историографическая традиция средневековой Венгрии («Венгерский хроникальный свод», XIV в.) говорит о женитьбе на русской княжне венгерского короля Эндре I (правил с 1046 по 1060 г.). Эндре и его братья, — Бела и Левенте, — были племянниками короля Иштвана I (997-1038 гг.), который незадолго до своей кончины изгнал их из страны. Бела удалился в Польшу, а Эндре и Левенте отправились пережидать политическую непогоду в Русскую землю. В их отсутствие Венгрия пережила несколько гражданских войн. Наконец в 1046 г. венгерская знать пригласила Эндре и Левенте вернуться на родину и занять престол. По-видимому, тогда и был заключен брак Эндре с одной из дочерей Ярослава. Венгерские памятники не запомнили ее имени, но в хронике польского историка XV в. Яна Длугоша она названа Анастасией. После того, как в 1060 г. Эндре I был свергнут с венгерского трона своим братом Белой I, Анастасия нашла убежище у германского императора Генриха IV (1056-1106 гг.). По преданию, последние годы жизни она провела в немецком монастыре Адмонт (в Штирии). Составитель одной из поздних венгерских хроник Антонио Бонфини (XV в.) принял название монастыря Адмонт (Agmund) за имя вдовы Эндре I. Из его сочинения ошибка перекочевала в историографию XIX-XX вв., где эта Ярославна получила двойное имя: Анастасия-Агмунда.

Во французских хрониках и других письменных памятниках XI-XII вв. нет недостатка в известиях о русском браке французского короля Генриха I Капетинга (1031-1060 гг.). Это воистину самая необычная страница в истории матримониальных союзов как Франции, так и Руси.

К поискам невесты на другом конце Европы Генриха I подвигла боязнь кровосмешения, так как Капетинги к тому времени успели породниться едва ли не со всеми правящими домами Западной Европы. Ему, конечно, была отлично знакома печальная история супружеств его отца Робера II (996-1031 гг.). Будучи еще наследником престола, Робер некоторое время ходил в претендентах на руку византийской принцессы Анны, сестры императора Василия II, причем его родитель Гуго Капет в адресованном василевсу послании вполне откровенно признавался в своих матримониальных затруднениях: «Мы не можем найти для его брака ровни из-за родства с соседними королями». Когда эти планы расстроились, молодому французскому принцу пришлось жениться на Сусанне Фландрской, которая была вдвое старше мужа. Но вскоре этот брак был расторгнут, и Робер взял в жены более подходящую ему по возрасту Берту Бургундскую. Счастье молодых, впрочем, было недолгим, поскольку оказалось, что Робер и Берта были троюродными братом и сестрой. Два папы — Григорий V (996-999) и Сильвестр II (999-1003) — один за другим осудили кровосмесительный брак, и в конце концов Роберу и Берте пришлось развестись. Генрих I в полной мере учитывал супружеский опыт своего отца. Однако ему фатально не везло в семейных делах. В 1033 г. он обручился с дочерью германского императора Конрада II, которая через год умерла. Его второй брак с брауншвейгской принцессой был более продолжительным, но и она скончалась в 1044 г., так и не произведя на свет наследника. На этом западноевропейские дворы полностью истощили запас невест, удовлетворявших всем притязательным запросам Капетингов. Ответ на вопрос, почему Генрих I не обратился со свадебным предложением к государям Скандинавии, Польши или Венгрии, следует искать в помянутом послании Гуго Капета: супруга французского короля должна была быть, помимо прочего, еще и «ровней» своему мужу; очевидно, сравнение с дочерью русского князя было не в пользу невест из этих стран. Между тем правитель могучей державы, «яже ведома и слышима есть всеми четырьми конци земли», наследник славных предков, которые «мужьством же и храборством прослуша в странах многах», набожный христианин, победитель язычников и хранитель мощей папы Климента как нельзя лучше подходил на роль тестя короля Франции.

Итак, предложение заключить династический союз исходило от французской стороны. В 1048 или 1049 г. в Киев прибыло большое посольство во главе с двумя епископами. Их выбор остановился на дочери Ярослава по имени Анна. Ярослав дал свое согласие на брак и отпустил послов назад во Францию вместе с дочерью и богатыми дарами. 3 декабря 1050 г. у Генриха и Анны уже родился сын Филипп.

При жизни Генриха I Анна, как и подобало королеве, занималась преимущественно делами благочестия. Она основала под Парижем в местечке Санлис аббатство св. Винсента, на портале которого и сегодня можно видеть ее барельефное изображение. Кроме того, известно, что она привезла с собой во Францию рукописное славянское Евангелие с великолепными миниатюрами и богато украшенное. Книга эта произвела настолько сильное впечатление на французский двор, что французские короли в течение нескольких столетий использовали ее при церемонии коронации. Папа Николай II (1058-1061 гг.) посвятил Анне особое послание, в котором воздал ей хвалу за благонравие и ревность к делам Церкви.

Но вскоре французы с прискорбием убедились, что святой отец, пожалуй, переборщил с похвалами. В 1060 г. Генрих I умер. Регентство над малолетним Филиппом перешло к фландрскому графу Бодуэну, женатому на сестре покойного короля. Анна тоже вошла в состав опекунского совета, ибо ее подпись, вместе с именем Филиппа, значится на многих королевских грамотах 60-х гг. XI в. Интересно, что однажды она расписалась кириллическими буквами: «Ана реина» (от лат. regina — «королева»). Однако, по всей видимости, она желала большей власти, и потому спустя всего год после смерти Генриха I вышла замуж вторично. Ее новым избранником был могущественный сеньор Рауль де Крепи, граф Валуа, глава оппозиционного дворянства. Для того, чтобы жениться на Анне, он развелся со своей супругой (второй по счету), предъявив ей ложное обвинение в неверности. Партия графа Бодуэна всполошилась. Реймсский архиепископ Жервэ сообщал папе Александру II (1061-1073 гг.): «В королевстве нашем — немалая смута: наша королева вышла замуж за графа Рауля, что чрезвычайно огорчает нашего короля и более, чем стоило бы, беспокоит его опекунов». Разведенную жену графа Рауля заставили пожаловаться в Рим на действия ее мужа. Папа объявил брак Рауля и Анны незаконным, но так как новоиспеченные супруги не прислушались к голосу римского понтифика, то ему пришлось прибегнуть к последнему средству: решением святейшего престола Рауль был отлучен от Церкви. Не помогло и это; Анну и ее возлюбленного разлучила только смерть графа Рауля, случившаяся в 1074 г. Кажется, вслед за тем Анна была отстранена от управления королевством. Во всяком случае после 1075 г. имя ее на документах королевской канцелярии более не встречается.

«Хроника монастыря Флери» (начало XII в.) извещает, что, похоронив Рауля, Анна «вернулась на родину». Впрочем, согласно другому французскому преданию, она упокоилась в основанном ею монастыре св. Винсента в Санлисе.

Памятник Ярославу Мудрому в Ярославле.

В начале правления Ярослава Мудрого первое место по значимости занимали межгосударственные связи с Византийской империей, с которой Русь соединяли не только религиозные, но и политические, и культурные отношения.

Согласно традициям того времени заключались династические браки между Киевом и Византией, что подчеркивало взаимовыгодный характер межгосударственных отношений. В целом стоит отметить, что князь Ярослав Мудрый по отношению к Византии держался довольно независимо. Так, в 1043 году он расторг дружеские отношения с этим государством из-­за «обид», причиненных восточным славянам в Константинополе, и предпринял морской поход в столицу империи, а в 1051 году временно порвал и церковную связь с константинопольским патриархом, избрав на соборе русских епископов нового митрополита – «русина» Иллариона. До этого древнерусскую церковь возглавляли исключительно греческие митрополиты.

Святитель Иларион, митрополит Киевский и всея Руси. Икона.

Не менее важным являлось второе направление внешней политики князя Ярослава – европейское. Итогом русско­польских отношений при Ярославе Мудром явилось территориальное восстановление Польши. Действуя в интересах Казимира и оказывая ему помощь, киевский князь предпринял два похода на Мазовию (1041 и 1047 гг.), в результате чего эта территория вернулась к Польше, а Казимир I получил наименование – Восстановитель. Вот как описывает источник последний поход: «Ярослав идее на Мазовшаны и победи и князя их уби Моислава и покори я Казимиру».

В начале 40­х гг. XI столетия великий князь начинает строительство международных отношений с Германией. Ярослав пытался вовлечь Германскую империю в борьбу с общим врагом, каковым к этому моменту оказалась Польша.

С этой целью в 1040 и 1043 годах на территорию Германии, в Гослар, прибывают послы Киевской Руси с предложением руки русской княжны германскому императору. Вновь посредством брачных союзов Ярослав Мудрый стремился упрочить положение своего государства на мировой политической арене. Основной задачей русского посольства 1043 года было заключение супружеского союза Генриха III и дочери Ярослава, но с этой задачей оно не справилось.

Более удачным в этом отношении можно назвать последующий опыт русских посольств: сын Ярослава Мудрого Святослав II (князь Киевский с 1073 г.) взял в жены сестру епископа города Трира – Бурхарта. Двое других русских князей (младшие сыновья Ярослава) также заключили династические союзы: первый – с дочерью саксонского маркграфа Оттона, второй – с дочерью графа штадского Леопольда. Отпрыскам великого князя также удалось породниться напрямую с наследником Франконской династии: внучка Ярослава стала супругой короля Германии и императора «Священной Римской империи» (с 1056 г.) Генриха IV (1050 – 1106).

О дипломатических связях Киевской Руси и французского королевства на сегодняшний день известно немного. Наиболее популярным в этом отношении является факт династического союза французского короля Генриха I и дочери Ярослава Мудрого Анны (ок. 1024 – не ранее 1075 гг.). Женой короля Франции Анна Ярославна являлась в период 1049 – 1060 гг., затем после кончины супруга единолично правила страной, будучи регентшей при своем малолетнем сыне Филиппе I. Позже вторично вышла замуж за графа де Крепи, после смерти мужа вернулась к своему сыну, французскому королю Филиппу.

До наших дней дошли подписи, сделанные рукой королевы Франции Анны Ярославны на документах, датируемых 1063 годом. Интересно, что в отличие от своего мужа – короля Франции – Анна Ярославна была грамотной. Анна Ярославна привезла с собой из Киева Евангелие. Позже оно было передано в Реймский собор и получило название Реймское Евангелие. Символично, что именно на нем приносили клятву французские короли, вступая на престол.

На северо-­западе Европы дипломатические миссии Ярослава Мудрого укрепляли связи со скандинавскими странами. Традиционно хорошие отношения Руси со Швецией были закреплены династическим браком. Так, супругой самого Ярослава Мудрого являлась дочь шведского короля Олафа – Ингигерда.

Свою старшую дочь Елизавету русский князь выдал замуж за норвежского короля Гаральда – викинга, прославившегося своими героическими подвигами на поле брани и принявшего позже корону Норвегии. Младшая дочь Ярослава Анастасия была выдана замуж за венгерского короля Андрея.

Подводя итоги, отметим, что Византия и страны Европы отнюдь не пренебрегали Русью Ярослава, напротив, стремились к гармоничному развитию отношений между своими государствами. Два важнейших направления внешней политики Ярослава Мудрого – византийское и европейское – развивались весьма плодотворно.

Т.Н. Джаксон

Title: Купить книгу "О скандинавских браках Ярослава Мудрого и его потомков": feed_id: 5296 pattern_id: 2266 book_author: Джаксон Татьяна book_name: О скандинавских браках Ярослава Мудрого и его потомков

(работа выполнена при поддержке РФФИ)

Сведения древнескандинавских источников о матримониальных связях русской княжеской династии со скандинавскими дворами в XI – первой половине XII в. уникальны в том смысле, что ни один из них не упоминается в древнерусских источниках. Информация о браках

1) Ярослава Мудрого (Ярицлейва саг) и Ингигерд, дочери Олава Шведского (1019 г.),

2) их дочери Елизаветы (Эллисив) и норвежского конунга Харальда Сигурдарсона (ок. 1044 г.),

3) внука Ярослава Мудрого, Владимира Всеволодовича Мономаха, и Гиты, дочери Харальда Английского (ок. 1074-1075 гг.),

4) сына Мономаха, Мстислава (по сагам – Харальда), и Кристин (по Новгородской первой летописи – Крестины), дочери Инги Стейнкельссона, шведского конунга (ок. 1095 г.),

5-6) дочери Мстислава, Маль(м)фрид, и норвежского конунга Сигурда Крестоносца (ок. 1111 г.), а затем – датского конунга Эйрика Эймуна (1133 г.),

7) другой дочери Мстислава, Ингибьёрг (или Энгильборг), и датского конунга Кнута Лаварда (ок. 1117 г.),

8) их сына, Вальдемара Датского, и Софии, дочери минского князя Володаря Глебовича (1154 г.) содержится в целом ряде исландских королевских саг, а также в «Деяниях архиепископов гамбургской церкви» Адама Бременского и в нескольких средневековых датских источниках («Деяниях датчан» Саксона Грамматика, Датских Бартолианских анналах).

Вальдамар Старый

Русские князья известны древнескандинавским источникам, начиная с «конунга Вальдамара (Вальдимара) Старого» – Владимира Святославича, великого князя киевского, умершего в 1015 г. Обращает на себя внимание тот факт, что саги, предельно внимательные к генеалогиям, не знают предков «конунга Вальдамара» и величают его «Вальдамаром Старым» (ср.: «Один Старый» – прародитель скандинавских богов).

Сыновья Вальдамара Старого

Саги знают трёх сыновей Вальдамара – Бурицлава, Вартилава и Ярицлейва. Первые два (не отражённые в приведённой выше схеме) известны по «Пряди об Эймунде». Конунга Бурицлава исследователи традиционно отождествляют со Святополком Владимировичем (Окаянным), князем туровским, с 1015 по 1019 г. великим князем киевским. Несходство имён объясняется тем, что в борьбе Ярослава со Святополком значительную роль играл польский князь Болеслав I Храбрый (992-1025), его тесть. А.И. Лященко подчёркивает, что «русская летопись при описании этих столкновений имя Болеслава ставит первым», и «в лагере Ярослава говорится прежде всего о борьбе с Болеславом» [Лященко 1926: 1072] . Замена поэтому понятна, тем более что имя Бурицлав нередко встречается в древнескандинавской литературе.

Вартилава исследователи традиционно отождествляют с полоцким князем Брячиславом Изяславичем (ум. в 1044 г.), племянником (а не братом, как в «Пряди об Эймунде») Ярослава Мудрого. А.И.Лященко объясняет превращение племянника Ярослава в его брата тем, что «русские князья разных степеней родства называли себя и официально, и в частной беседе братьями» [Лященко 1926: 1086]. Р.Кук небезосновательно полагает, что фигура Вартилава являет собой соединение двух образов – Брячислава, от чьего имени образовано имя «Вартилав» и чья резиденция (Палтескья – Полоцк) упоминается в тексте, и Мстислава Владимировича, князя тмутараканского, который, как и Вартилав в «Пряди», заключил с Ярославом мирный договор, а после смерти оставил свой удел Ярославу .

Ярицлейв (Ярицлав) Вальдамарссон – Ярослав Владимирович Мудрый, князь новгородский в 1010-1016 гг., великий князь киевский в 1016-1018, 1019-1054 гг. – лучше других правителей известен древнескандинавским источникам . По сагам, стол верховного правителя Гардарики (Руси) находится в Хольмгарде (Новгороде). Л.М.Сухотин полагал, что среди иностранных браков «норманские браки – наименее иностранные для русской династии норманского корня», поскольку Ярослава он воспринимал как «норманского по крови государя славянской земли» [Сухотин 1938: 179].

Брак Ярослава Мудрого и Ингигерд

О браке Ярослава Мудрого и Ингигерд, дочери шведского конунга Олава Эйрикссона (правившего с 995 по 1022 год) и, вероятно, вендки Астрид, говорится в значительном числе древнескандинавских источников конца XII – первой трети XIII века [Джаксон 1994: 154-161]: в «Истории о древних норвежских королях» монаха Теодрика , в «Обзоре саг о норвежских конунгах» [Ágrip: 26], в «Легендарной саге об Олаве Святом» , в «Гнилой коже» , в «Красивой коже» , в «Отдельной саге об Олаве Святом» и в «Круге земном» Снорри Стурлусона в «Саге о Кнютлингах» , в исландских анналах , а также в хронике бременского каноника Адама Бременского .

От источника к источнику мотив обрастает подробностями. Если монах Теодрик сообщает лишь, что Ярицлав «женился на Ингигерте, к которой … сам [Олав] сватался, но не смог взять в жёны» , не раскрывая причин, по которым брак не состоялся, то автор «Обзора» уже достаточно лаконично формулирует ту версию, которая будет позднее пространно изложена Снорри Стурлусоном: Ингигерд «была раньше обещана» Олаву Харальдссону, но «нарушил её отец те обещания по причине гнева». Вопреки заключённому ранее договору, Олав Шведский (Шётконунг) выдал Ингигерд «за Ярицлава, конунга Аустрвега» [Ágrip: 26].

Наиболее полно история брака Ярослава и Ингигерд излагается Снорри Стурлусоном. Сватовство Ярослава, согласно саге, было начато летом или осенью 1018 года. Следующей весной приехали в Швецию послы конунга Ярицлейва с целью проверить то обещание, которое конунг Олав дал предыдущим летом: отдать Ингигерд, свою дочь, за конунга Ярицлейва. Конунг Олав повёл разговор с Ингигерд и говорит, что таково его желание, чтобы она вышла замуж за конунга Ярицлейва. Она отвечает: «Если я выйду замуж за конунга Ярицлейва, то хочу я в свадебный дар себе Альдейгьюборг (Ладогу) и то ярлство, которое к нему относится». Послы согласились на это от имени своего конунга. Тогда сказала Ингигерд: «Если я поеду на восток в Гардарики, тогда я хочу выбрать в Швеции того человека, который, как мне думается, всего больше подходит для того, чтобы поехать со мной. Я также хочу поставить условием, чтобы он там на востоке имел не ниже титул и ничуть не меньше прав и почёта, чем он имеет здесь». На это согласился конунг, а также и послы. Конунг поклялся в этом своей верой, и послы тоже. Ингигерд выбрала себе в провожатые своего родича ярла Рёгнвальда Ульвссона. Поехали они все вместе летом на восток в Гардарики. Тогда вышла Ингигерд замуж за конунга Ярицлейва. Княгиня Ингигерд дала ярлу Рёгнвальду Альдейгьюборг и то ярлство, которое к нему принадлежало; Рёгнвальд был там ярлом долго, и был он известным человеком .

Брак Ярослава и Ингигерд был заключён в 1019 году: эту дату называют исландские анналы («1019. Конунг Олав Святой женился на Астрид, дочери конунга Олава Шведского, а конунг Ярицлейв в Хольмгарде – на Ингигерд») ; она же восстанавливается и по хронологии «Круга земного».

По поводу сватовства Ярослава к шведской принцессе Ингигерд в научной литературе высказывалось предположение, что одной из причин, побудивших его заключить союз с Олавом Шведским, был военный поход по Восточному пути, совершённый ярлом Свейном Хаконарсоном в 1015 году. Ярослав якобы шёл на этот брак для предотвращения возможных в дальнейшем агрессивных действий, которые, как и раньше (нападение на Ладогу ярла Эйрика Хаконарсона в 997 году), предпринимались если не самим Олавом, то покровительствуемыми им его друзьями и гостями [Рыдзевская 1945: 56]. Отмечая нестабильную обстановку в южном Приладожье на рубеже X-XI веков, отрицательно сказывавшуюся как на состоянии международной торговли, так и на безопасности Новгорода, исследователи также охарактеризовали брак между Ярославом Мудрым и Ингигерд как попытку устранения нестабильности. Ладожское ярлство в результате превратилось в своеобразную буферную зону между Скандинавией и Русью: став владением шведки Ингигерд, эта область оказалась защищённой от нападений шведов, а, будучи передана ярлу Рёгнвальду, другу Олава Норвежского, – и от нападений норвежцев [Богуславский 1993: 152].

Мне представляется, что причина здесь гораздо глубже. Период с 1018 по середину 1020-х годов в целом отмечен усилением русско-шведских, равно как и русско-датских, связей, вызванным желанием Ярослава создать антипольскую коалицию в процессе борьбы за киевский стол [Назаренко 1984: 13-19; Мельникова 1988: 47]. Именно как следствие этой политики и стоит рассматривать сватовство Ярослава к дочери Олава Шведского и последующую женитьбу на ней.

Передача Ладоги знатному скандинаву в начале XI века не фиксируется никакими другими источниками, кроме «Саги об Олаве Святом» Снорри Стурлусона (во всех её вариантах) и «Пряди об Эймунде». Тем не менее большинство исследователей признаёт достоверность присутствия в Ладоге в означенное время скандинавского правителя. Вероятно, причина такого единодушия кроется в том, что «сведения саг о Ладоге сходятся с нашей летописью в том, что в этом городе с примыкающей к нему территорией нет своего князя, в противоположность Новгороду, Полоцку и другим» [Рыдзевская 1945: 59].

В древнерусских источниках сведений о жене Ярослава Владимировича совсем мало. Имя её мы встречаем в «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона (1040-е годы), где будущий митрополит обращается к покойному князю Владимиру со словами: «Виждь и благоверную сноху твою Ерину (т. е. Ирину. – Т. Д. )» [Цит. по: Молдован 1984: 98]. Ингигерд иногда отождествляют с Анной, поскольку, согласно поздней новгородской традиции, так звалась жена Ярослава и мать Владимира. Но это мнение ошибочно (подробнее см.: [Назаренко 1993 б: 193-196]). Подтверждением того факта, что жена Ярослава Ингигерд получила на Руси имя Ирина , служит летописное сообщение 1037 года об основании Ярославом Мудрым монастырей св. Георгия и св. Ирины, ибо, как известно, Георгием назывался в крещении сам Ярослав, а Ириной могла стать в православном крещении скандинавская принцесса [Янин 1988: 138-139].

Единственное, что ещё известно об Ингигерд – это дата её смерти. В «Повести временных лет» под 1050/1051 годом сообщается: «Преставися жена Ярославля княгыни» [ПСРЛ. Т. 1. Л, 1927. Стлб. 155; Т.2. СПб., 1908. Стлб. 143].

Дети Ярослава Мудрого и Ингигерд

Как говорит Снорри, «их сыновьями были Вальдамар, Виссивальд, Хольти Смелый».

Вальдамар Ярицлейвссон и Виссивальд Ярицлейвссон могут быть отождествлены с сыновьями Ярослава Мудрого – Владимиром (1020-1052 гг., князь новгородский 1036 – 4 окт. 1052 г.) и Всеволодом (1030-1093 гг., великий князь киевский в 1077, 1078-1093 гг.). Впрочем, информация о конунге Вальдамаре в сагах противоречива: с одной стороны, он – сын Ярицлейва, т. е. Владимир Ярославич, но с другой стороны, он – отец Харальда/Мстислава, т. е. Владимир Всеволодович Мономах (р. в 1053 г., великий князь киевский в 1113-1125 гг.). В большинстве своём саги считают Владимира Мономаха сыном Ярослава Мудрого.

«Глухое» упоминание в сагах имени Хольти Смелого, сына Ярицлейва, ведёт к множественности толкований его у историков: в нём видели и Илью, и Изяслава, и Святослава; Е.А.Рыдзевская утверждала, что Хольти, «судя по некоторым дан­ным, – тот же Всеволод» [Рыдзевская 1940: 67]. Действительно, в редакции S«Саги об Олаве Трюггвасоне» монаха Одда (см.: [Джаксон 1993: 142, 146]) о конунге Вальдамаре (Владимире Святославиче) говорится, что «этот Вальдамар был отцом Ярицлейва, отца Хольти, отца Вальдамара, отца Харальда, отца Ингибьёрг, матери Вальдамара, конунга данов» [Ó. s. Tr. Oddr: 24]. Помимо того, что в этом известии одной из самых ранних саг открывается русское имя Хольти, сына Ярицлейва, ибо им может быть только Всеволод Ярославич, отец Владимира Мономаха, только здесь Вла­димир Ярославич и Владимир Всеволодович Мономах не слились в одно лицо, как во всех прочих сагах.

В приведённой выше схеме контаминированы сведения различных саг, а потому в ней присутствуют и Виссивальд (Всеволод), и Хольти (Всеволод), и Вальдамар, сын Ярицлейва (Владимир Ярославич), и Вальдамар – его внук (Владимир Всеволодович).

Брак Елизавета Ярославны и Харальда Сурового Правителя

Дочь русского князя Ярослава Мудрого Елизавета известна только по исландским сагам, где она носит имя Эллисив (Ellisif ) или Элисабет (Elisabeth ). В целом ряде королевских саг записи начала XIII в. (См.: [Джаксон 2000]), в «Гнилой коже» , «Красивой коже» , «Круге земном» , «Саге о Кнютлингах» , а также (без упоминания имени невесты) в «Деяниях епископов гамбургской церкви» Адама Бременского содержатся сведения о браке Елизаветы и Харальда Сурового Правителя (норвежского конунга с 1046 по 1066 г.).

История женитьбы Харальда и Елизаветы, как она описывается сагами, весьма романтична. Через год после битве при Стикластадире (1030 г.), в которой погиб знаменитый норвежский конунг Олав Харальдссон, его сводный (по матери) брат Харальд Сигурдарсон отправился, как сообщает Снорри Стурлусон в «Круге земном», «на восток в Гардарики к конунгу Ярицлейву», т. е. на Русь к князю Ярославу Мудрому. Снорри далее рассказывает, что «конунг Ярицлейв хорошо принял Харальда и его людей. Сделался тогда Харальд хёвдингом над людьми конунга, охранявшими страну… Харальд оставался в Гардарики несколько зим и ездил по всему Аустрвегу. Затем отправился он в путь в Грикланд, и было у него много войска. Держал он тогда путь в Миклагард» .

Причина отъезда Харальда в Византию объясняется в «Гнилой коже» и в восходящей к ней «Саге о Харальде Сигурдарсоне Суровом Правителе» по рукописи XIV века «Хульда». Здесь рассказывается о том, что «Харальд ездил по всему Аустрвегу и совершил много подвигов, и за это конунг его высоко ценил. У конунга Ярицлейва и княгини Ингигерд была дочь, которую звали Элизабет, норманны называют её Эллисив. Харальд завёл разговор с конунгом, не захочет ли тот отдать ему девушку в жёны, говоря, что он известен родичами своими и предками, а также отчасти и своим поведением». Ярослав сказал, что не может отдать дочь чужеземцу, у которого нет государства и который недостаточно богат для выкупа невесты, но при этом не отверг его предложения . Именно после этого разговора Харальд отправился прочь, добрался до Константинополя и провёл там примерно десять лет (ок. 1034-1043 гг.) на службе у византийского императора [Васильевский 1908: 258-288].

Вернувшись на Русь, Харальд взял то золото, которое он посылал из Миклагарда на хранение к Ярицлейву. Кроме того, во всех сводах сообщается, что в ту зиму «Ярицлейв отдал Харальду в жёны свою дочь» . Эти слова саги подтверждаются ссылкой на 4-ю строфу «Драпы Стува» (ок. 1067 г.) исландского скальда Стува Слепого: «Воинственный конунг Эгда взял себе ту жену, какую он хотел. Ему выпало много золота и дочь конунга». Ни имени конунга, ни имени его молодой жены, ни «восточных» топонимов в висе нет. Однако из «Пряди о Стуве» известно, что он был дружинником конунга Харальда Сигурдарсона, так что именно Харальд может скрываться под прозвищем «воинственный конунг Эгда». О золоте, которое «выпало» Харальду, рассказывают и другие скальды, например, Тьодольв Арнарсон и Вальгард из Веллы. О том же браке говорит и Адам Бременский: «Харольд, вернувшись из Греции, взял в жёны дочь короля Руции Герцлефа» .

Весной, сообщают саги со ссылкой на скальда Вальгарда из Веллы («Ты спустил [на воду] корабль с красивейшим грузом; тебе на долю выпала честь; ты вывез, действительно, золото с востока из Гардов, Харальд»), Харальд отправился из Хольмгарда через Альдейгьюборг в Швецию. В исландских анналах читаем: «1044. Харальд [Сигурдарсон] прибыл в Швецию» . На этом основании можем сделать вывод, что брачный союз Харальда и Елизаветы был заключён зимой 1043/44 г.

Ни один источник, рассказывая об отъезде Харальда с Руси, не говорит о том, что Елизавета была вместе с ним в этом путешествии. Правда, к такому выводу можно прийти на основании отсутствия в сагах указаний на то, что две их дочери (Марию и Ингигерд, не известных, как и Елизавета, русским источникам, знают «Гнилая кожа», «Красивая кожа», «Круг земной» и «Хульда») были близнецами, – в противном случае у Харальда и Елизаветы, проведших вместе, согласно сагам, одну весну между свадьбой и отплытием Харальда, могла бы быть лишь одна дочь.

Подтверждается это и последующим известием саг, что по прошествии многих лет, покидая в 1066 г. Норвегию, Харальд взял с собой Елизавету, Марию и Ингигерд. Елизавету и дочерей, согласно «Кругу земному» и «Хульде», Харальд оставил на Оркнейских островах, а сам поплыл в Англию .

В «тот же день и тот же час», когда в Англии погиб конунг Харальд, говорят саги, на Оркнейских островах умерла его дочь Мария . Елизавета и Ингигерд, перезимовав там, отправились весной с запада . С этого момента Елизавета больше в сагах не упоминается.

Незамеченным в историографии осталось мнение Н.М.Карамзина относительно судьбы Елизаветы: он считал, что вскоре после свадьбы Елизавета умерла, «оставив двух дочерей, Ингигерду и Марию», первая из которых «вышла за Филиппа, короля Шведского» [Карамзин 1842. Кн. I. Примеч. 41 к т. II, гл. II]. Г.Сторм, впрочем, задаётся вопросом, не была ли ранняя смерть Эллисив причиной второго брака Харальда . Как можно видеть, эти мнения противоречат данным саг о судьбе Елизаветы. Более того, Ингигерд была выдана замуж за Олава Свейнссона, конунга данов . Достаточно широко распространено убеждение, что после гибели Харальда Елизавета Ярославна вышла замуж за датского короля Свена Эстридсена. Впрочем это заблуждение, основанное на неверном толковании одного известия Адама Бременского , можно считать успешно развенчанным [Назаренко 1994: 187].

Брак Харальда Сигурдарсона и Елизаветы Ярославны упрочил русско-норвежские связи, имевшие дружественный характер во времена Олава Харальдссона – во всяком случае с 1022 г., т. е. со смерти Олава Шётконунга, тестя Ярослава, и прихода к власти в Швеции Энунда-Якоба, вступившего вскоре в союз с Олавом Харальдссоном против Кнута Великого – и во времена Магнуса Доброго (1035-1047), возведённого на норвежский престол не без участия Ярослава Мудрого [Мельникова 1988]. Кроме того, этот брак привёл к временному альянсу между Харальдом и могущественным ярлом Свейном Ульвссоном, будущим датским королём, более известным по своему материнскому роду как Свен Эстридсен (1047-1074 или 1076). Своды королевских саг и «Сага о Кнютлингах» подчёркивают, что этот союз основывался не только на обоюдных претензиях Харальда и Свейна на подвластные Магнусу Доброму земли – Норвегию и Данию, – но и на установившихся через брак Харальда и Елизаветы родственных связях (замечу – очень дальних в представлении современного человека). (Ср.: С.Багге о значении брачных связей в Норвегии для укрепления политических альянсов ; то же К.Хаструп о ситуации в средневековой Исландии .) «Там [в Швеции. – Т. Д. ] встретились они, Харальд и ярл Свейн, который бежал из Дании от конунга Магнуса. И предложил Свейн, что им стоит вступить в союз из-за той их беды, что оба они по рождению имеют право на те королевства, которые захватил конунг Магнус, и объявил своё родство с Харальдом. Свейн был родичем Эллисив, жены Харальда, дочери конунга Ярицлейва и княгини Ингигерд, дочери Олава [Шётконунга. – Т. Д. ]. Сестрой Олава была Астрид, мать Свейна, потому что Сигрид Жестокая была матерью их обоих, конунга Олава и Астрид» .

По мнению Г.В.Глазыриной, «союз с Русью не дал ожидаемых результатов, поэтому Харальд после отъезда из Руси около 1044 г. переориентируется и начинает опираться в своей борьбе на поддержку сил внутри Норвегии, свидетельством чего является установление родственных связей с норвежской знатью» [Глазырина 1988: 16]. Аналогично и С.Багге полагает, что «Харальд Суровый, вернувшись из-за границы и, вероятно, ощущая отсутствие сильной родни – и родственников по женской линии? – делает весьма необычный шаг и женится на Торе, дочери норвежского магната Торберга Арнасона» . Оба эти тезиса требуют, на мой взгляд, дополнительного рассмотрения и уточнения.

Анализ большой совокупности источников [Джаксон 1999] позволяет утверждать, что Тора не была купленной за мунд (свадебный дар) женой Харальда, а была его наложницей. Если, действительно, целью этого союза было обретение «сильной родни», то, как выявил С.Багге, «наложницы и незаконнорождённые сыновья конунгов служили для укрепления альянсов в не меньшей степени, чем институт усыновления» . Связь Харальда и Торы, однако, помимо политических мотивов, могла быть, как мне представляется, спровоцирована и тем, что у Харальда с Елизаветой не было сыновей – продолжателей рода и претендентов на престол. Материал саг, вопреки его фрагментарному и косвенному характеру, убеждает, как кажется, в том, что Елизавета Ярославна оставалась норвежской королевой более двадцати лет – с зимы 1043/44 г. до гибели своего мужа Харальда Сигурдарсона 25 сентября 1066 г. в битве при Стамфордбридже.

Брак Владимира Мономаха и Гиды

В «Саге об Олаве Тихом», норвежском конунге с 1066 по 1093 г. (по «Красивой коже») и в «Саге о сыновьях Магнуса» (по «Гнилой коже», «Круге земном» и «Хульде»), рассказывающей о Сигурде Крестоносце (1103-1130), Эйстейне (1103-1122) и Олаве (1103-1115), а также в «Саге о Кнютлингах», посвящённой датской истории, встречаются фрагменты, которые можно назвать «генеалогическими справками». Вот яркий пример такого текста:

«На Гюде, дочери конунга Харальда (Английского. – Т. Д. ), женился конунг Вальдамар, сын конунга Ярицлейва в Хольмгарде и Ингигерд, дочери конунга Олава Шведского. Сыном Вальдамара и Гюды был конунг Харальд, который женился на Кристин, дочери конунга Инги Стейнкельссона. Их дочерьми были Мальмфрид и Ингибьёрг. На Мальмфрид был женат сначала конунг Сигурд Крестоносец, а затем Эйрик Эймун Эйрикссон, конунг данов. На Ингибьёрг Харальдсдоттир, сестре Мальмфрид, женился Кнут Лавард, брат Эйрика Эймуна. Их детьми были конунг Вальдамар, и Кристин, и Катерин, и Маргарета. Вальдамар, конунг данов, женился на Сиффии, дочери конунга Валада в Пулиналанде и королевы Рикисы. Их детьми, конунга Вальдамара и Сифии, были конунг Кнут и конунг Вальдамар, и королева Рикиса»

Как мы видим, текст начинается с хронологической и содержательной ошибки, о которой речь уже шла выше: со смешения двух Владимиров – Владимира Ярославича и его племянника Владимира Всеволодовича. Гюда – это Гида, дочь английского короля Харальда, сына Гудини, умершая в конце 1090-х гг. В соответствии с гипотезой А.В. Назаренко, на Руси Гида Харальдовна приняла, по обычаю того времени, православное имя Анна [Назаренко 1993а: 77, примеч. 79]. Согласно процитированному выше тексту и ещё целому ряду саг , на Гиде женился Владимир, сын Ярослава Мудрого, но, как справедливо отметил С.Х. Кросс, хронологические соображения заставляют думать, что это был не сын, а внук Ярослава Мудрого, Владимир Мономах, родившийся в 1053 г., великий князь киевский в 1113-1125 гг. .

Принятая в науке датировка брака Владимира Всеволодовича Мономаха и Гиды – 1074/75 г. – опирается лишь на дату рождения их старшего сына Мстислава – февраль 1076 г. [ПСРЛ. Т. 2. Стб.190; Кучкин 1971: 24-25]. Принимая во внимание отмечаемое Саксоном Грамматиком участие датского короля Свена Эстридсена в заключении этого брака, а также одновременность германо-черниговских и германо-датских переговоров в начале 1070-х гг., А.В.Назаренко усматривает в этом браке «проявление скоординированной международной политики» младших братьев Изяслава Киевского – Святослава Черниговского и Всеволода Переяславского, отца Владимира Мономаха, – «в 1069-1072 гг., направленной на изоляцию Болеслава II, главного союзника Изяслава Ярославича». Соответственно он относит время заключения брака к периоду между 1072 и 1074 гг. [Назаренко 1984: 187-188].

Брак Харальда-Мстислава и Кристин

Све­дения о браке Харальда Вальдамарссона и Кристин, дочери шведского короля Инги Стейнкельссона (ок. 1084 – ок. 1100), заключённом ок. 1095 г., содержатся в «Гнилой коже» , «Красивой коже» , «Круге земном» Снорри Стурлусона , «Саге о Кнютлингах» . Русским летописям Христина (Крестина) известна как жена Мстислава – «Мьстиславляя Хрьстина» [НПЛ: 21, 205]. Супруге Мстислава также атрибуируются две фрагментарные печати из Новгорода с легендой «святая Христина» [Янин 1991: 33].

На том основании, что источники называют Христину женой и Мстислава Владимировича и Харальда Вальдамарссона, А.В.Назаренко заключает, что «Харальдом саги именуют именно Мстислава». Он отдаёт предпочтение этим данным перед сообщением «Генеалогии датских королей» аббата Вильгельма (конец XII в.), который называет мужем Христины «русского короля» Izizlauus (или, в другом списке, Iuzillanus ). Исходя из второго чтения, Назаренко делает вывод, что это место «явно испорчено; „правильное“ же чтение Izizlauus (Изяслав?) содержится в копии, изготовленной известным антикваром Арне Магнуссоном в первой четверти XVIII в. с рукописи, погибшей затем в пожаре 1728 г., и вполне могло быть результатом «исправления» при копировании непонятного имени» [Назаренко 1993а: 66, 74, примеч. 13; ср.: Wilhelm 182-183].

Итак, Харальдом, сыном Вальдамара, саги называют, по общему признанию исследователей, Мстислава, сына Владимира Мономаха, родившегося в 1075 г., великого князя киевского в 1125-1132 гг., наречённого так «в честь своего английского деда» [Пашуто 1968: 135].

Браки дочерей Мстислава – Маль(м)фрид и Ингибьёрг

О браках дочерей Мстислава Маль(м)фрид и Ингибьёрг (Энгильборг) сообщают «Гнилая кожа» , «Красивая кожа» , «Круг земной» Снорри Стурлусона и «Сага о Кнютлингах» .

Маль(м)фрид и Сигурд Крестоносец

Маль(м)фрид, дочь Харальда Вальдамарссона, – Мальмфрид Мстиславна. Была (вероятно, с 1111 г.) женой норвежского конунга Сигурда Крестоносца (1103-1130), а через три года после его смерти, в 1133 г., – Эйрика Эймуна. В.Т.Пашуто полагает, что в первой трети XI в. «Киев и Новгород должны были иметь политические связи с Норвегией и с Данией, хотя бы потому, что Малфрид Мстиславна, когда в 1111 г. находилась в Шлезвиге у ярла Эйлифа, вышла замуж за возвращавшегося из крестового похода Сигурда I, сына норвежского короля Магнуса III; овдовев (1130 г.), она стала женой датского короля Эрика Эмуна (1134-1137), который укрылся в Норвегии после смерти своего отца датского короля Эрика III Доброго» [Пашуто 1968: 146]. Дочь Сигурда Крестоносца и Мальмфрид Мстиславны названа, как и дочь Ингибьёрг Мстиславны, в честь их бабки, жены Мстислава Владимировича, Кристин .

Ингибьёрг и Кнут Лавард

Ингибьёрг , дочь Харальда Вальдамарссона, – Ингибьёрг Мстиславна, сестра Мальмфриды Мстиславны. Анонимная «Genealogia Regum Danorum», записанная ок. 1218 г., называет Ингибьёрг дочерью Кристины и Изяслава, а не Мстислава . Ещё один вариант имени мужа Кристины аббат Вильгельм Эбельготский зафиксировал в своём письме 1194/95 г. архиепископу Лунденскому – Ризлав .

Кнут Лавард – сын датского короля Эйрика Доброго (1095-1103), брат по отцу Эйрика Эймуна, датский принц, герцог Шлезвигский, бодрицкий король в 1129-1131 гг., убит в 1131 г. [Пашуто 1968: 146]. Его прозвище означает либо «(раз)дающий хлеб», либо «господин» [История Дании 1996: 81, примеч. 7]. О браке (ок. 1117 г.) Кнута Лаварда и Ингибьёрг (Энгильборг), дочери Харальда/Мстислава, наиболее пространно повествует «Сага о Кнютлингах»:

«В то время был конунгом на востоке в Хольмгарде Харальд, сын конунга Вальдамара, сына Ярицлейва, сына Вальдимара, воспитателя конунга Олава Трюггвасона. Матерью конунга Харальда была Гюда, дочь Харальда, конунга англов, Гудинасона. Конунг Харальд был женат на Кристин, дочери Инги, конунга свеев, Стейнкельссона, сестре королевы Маргрет, на которой тогда был женат Никулас, конунг данов. Дочерьми конунга Харальда в Хольмгарде и Кристин были Мальмфрид, которая была женой Сигурда Крестоносца, конунга Норвегии, и Энгильборг» . Некий купец по имени Видгаут отправился в поездку с поручением Кнута Лаварда на восток в Хольмгард просить для него руки Энгильборг. Харальд дал положительный ответ на сватовство Кнута к его дочери. Вскоре в Дании была сыграна свадьба. «У святого Кнута Лаварда и Энгильборг было три дочери, Маргрет, Кристин и Катрин, которая была выдана замуж в Аустрвег; а Кристин взял в жёны Магнус Слепой, норвежский конунг, сын Сигурда Крестоносца; Маргрет взял в жёны Стиг Белое Перо со Сконе. […] А когда святой Кнут Лавард пал, Энгильборг, его жена, ждала ребёнка; той зимой она была на востоке в Гардарики у конунга Харальда, своего отца. Она родила мальчика и назвала его Вальдимар; он родился через семь дней после гибели святого Кнута Лаварда, своего отца; в раннем возрасте он был крупным и красивым [ребёнком] и во всём превосходил остальных. Пока он был ребёнком, он рос на востоке в Гардарики в семье своей матери, и вскоре стал любим всем народом»

В. Т.Пашуто предположил, что «сын Ингеборг и Кнута – будущий датский король Вальдемар I (1157-1182) назван так, видимо, в честь деда, Мономаха» [Пашуто 1968: 147; Lind 1990: 16]. Согласно «Саге о Кнютлингах», которая в данном конкретном случае представляется Дж. Линду достоверной , Вальдемар родился на Руси через семь дней после убийства его отца и провёл там раннее детство. На момент брака Ингибьёрг и Кнута Лаварда (ок. 1117 г.) сага утверждает, что отец невесты, Харальд-Мстислав, сидит в Хольмгарде (Новгороде); когда же речь заходит о приезде к нему Ингибьёрг в 1130-1131 г., говорится не о Хольмгарде , а о Гардарики (Руси), и это, по мнению Линда, связано с тем, что Мстислав был уже в это время великим князем киевским. Такое различие вряд ли могло быть проведено компилятором XIII в., а потому отражает, по Линду, аутентичность сообщения саги. Информатором автора саги он считает названного в ней исландского скальда Атли Свейнссона, который был с Вальдемаром в битве 1157 г. . Я, однако, сомневаюсь, что противопоставление Хольмгарда и Гардарики было осознанным и что второй топоним принимал при этом не совсем ему свойственное значение (обычное их соотношение: первый – имя города, столицы государства, обозначаемого вторым топонимом).

Маль(м)фрид и Эйрик Эймун

Эйрик Эймун – сын датского короля Эйрика Доброго (1095-1103), брат по отцу Кнута Лаварда, датский король Эрик II Памятливый (1134-1137). Его брак с Мальмфрид Мстиславной (сестрой Ингибьёрг, на которой был женат Кнут Лавард) заключён в 1133 г. Дж. Линд полагает, что брак второго сына Эйрика и второй дочери великого киевского князя Мстислава Владимировича не был случайностью, а явился составляющей борьбы за власть между братьями Эйриком и Кнутом, с одной стороны, и их кузеном Магнусом, сыном Нильса, женатым на польской принцессе Рикисе, дочери Болеслава III, с другой. После убийства Магнусом безоружного Кнута в 1131 г. Эйрик выступил против короля, и через три года гражданская война закончилась его победой, а также гибелью Нильса и его сына Магнуса. В ходе войны Эйрик восстановил датско-русский альянс, женившись на сестре Ингибьёрг, Мальмфрид, вдове Сигурда Крестоносца .

Брак Вальдемара Датского и Софии

О браке Вальдемара Датского и Софии читаем, помимо «Красивой кожи» («Вальдамар, конунг данов, женился на Сиффии, дочери конунга Валада в Пулиналанде и королевы Рикисы») , в «Саге о Кнютлингах» , «Обзоре саг о датских конунгах» [Ágrip af sögu danakonunga: 334], у Саксона Грамматика и в генеалогии датских королей . Дату этого брака находим в Датских Бартолианских анналах: «1154. Вальдамар обручился с Софией и стал королём» .

Чтобы понять, кем была жена Вальдемара I Датского, необходимо выяснить, кем был её отец Валад в Пулиналанде . Этот персонаж отождествляется исследователями с несколькими различными князьями. Наиболее убедительной представляется аргументация Я.Галлена, отождествляющего Валада с минским князем Володарем Глебовичем . А.В.Назаренко справедливо подчеркнул, что эта «гипотеза выглядит справедливой ещё и потому, что иначе пришлось бы допустить, что Вальдемар (внук Мстислава Великого) был женат на собственной племяннице» [Назаренко 1995: 35-36]. Итак, вероятнее всего, Сиффия, жена Вальдемара Датского, – это София, дочь Володаря Глебовича Минского, умершая в 1198 г. «Красивая кожа» и «Сага о Кнютлингах» называют Валада (Валадаря) конунгом в Пулиналанде , а «Обзор саг о датских конунгах» – конунгом в Полении . Оба топонима обычно выступают обозначением Польши. Возможно, прозвище Валада объясняется тем, что женой его была полька (Рикиса – дочь польского князя Болеслава III и Сбыславы, правнучки Ярослава Владимировича).

* * *

Наличие рассмотренного материала в источниках весьма показательно: если саги, анналы и хроники, направленные на возвеличение скандинавских конунгов, ставят в один ряд с ними «конунгов» русских, значит, известность и влияние этих последних в Северной Европе были велики. Матримониальные династические связи русского княжеского рода с королевскими фамилиями Скандинавии свидетельствуют, с одной стороны, о широте внешнеполитических сношений Руси и её активной внешней политике, а с другой стороны – о могуществе средневековой Руси, к союзу с которой стремились скандинавские страны [Пашуто 1972: 194].

матримониальные связи русской княжеской династии со скандинавскими дворами в XI – первой половине XII в. (по исландским королевским сагам)

Библиография

Богуславский 1993 – Богуславский О.И. Южное Приладожье в системе трансъевразийских связей IX-XII вв. // Древности Северо-Запада России (славяно-финно-угорское взаимодействие, русские города Балтики). СПб., 1993. С. 132-157.

Васильевский 1908 – Васильевский В.Г. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков // Васильевский В.Г. Труды. Т. I. СПб., 1908. С. 176-377.

Глазырина 1988 – Глазырина Г.В. Свидетельства древнескандинавских источников о браке Харальда Сурового и Елизаветы Ярославны // Внешняя политика Древней Руси. Юбилейные чтения, посвящённые 70-летию В.Т. Пашуто. М., 1988. С. 14-16.

Джаксон 1993 – Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времён до 1000 г.). Тексты, перевод, комментарий. М., 1993.

Джаксон 1994 – Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XI в.). Тексты, перевод, комментарий. М., 1994.

Джаксон 1999 – Джаксон Т. Н. Елизавета Ярославна, королева норвежская // Восточная Европа в исторической ретроспективе. К 80-летию В.Т.Пашуто. М., 1999. С. 63-71.

Джаксон 2000 – Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (середина XI – середина XIII в.). Тексты, перевод, комментарий. М., 2000.

Джаксон, Кучкин 1998 – Джаксон Т. Н., Кучкин В.А. Год 1 251 1252 или 1257? (К датировке русско-норвежских переговоров) // Восточная Европа в древности и средневековье. X Чтения к 80-летию В.Т.Пашуто. Материалы конференции. М., 1998. С. 24-28.

Древне­русские города 1987 – Древне­русские города в древнескандинавской письменности. М., 1987.

Древняя Русь 1999 – Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 1999.

История Дании 1996 – История Дании. М., 1996. Т. I.

Карамзин 1842 – Карамзин Н.М. История государства Российского. 5-е изд. в трёх книгах. СПб., 1842. Кн. I.

Кучкин 1971 – Кучкин В.А. «Поучение» Владимира Мономаха и русско-польско-немецкие отношения 60-70-х годов XI века // Советское славяноведение. 1971. № 2.

Лященко 1926 – Лященко А.И. «Eymundar saga» и русские летописи // Известия АН СССР. VI сер. 1926. Т. 20. № 12. С. 1061-1086.

Мельникова 1988 – Мельникова Е.А. Скандинавия во внешней политике Древней Руси (до середины XI в.) // Внешняя политика Древней Руси. Юбилейные чтения, посвящённые 70-летию В.Т.Пашуто. М., 1988. С. 45-49.

Молдован 1984 – Молдован А.М. «Слово о законе и благодати» Илариона. Киев, 1984.

Назаренко 1984 – Назаренко А.В. О датировке Любечской битвы // Летописи и хроники. Сборник статей, 1984 г. М., 1984. С. 13-19.

Назаренко 1993а – Назаренко А.В. Неизвестный эпизод из жизни Мстислава Великого // Отечественная история. 1993. № 2. С. 65-78.

Назаренко 1993б – Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI веков. Тексты, перевод, комментарий. М., 1993.

Назаренко 1994 – Назаренко А.В. О династических связях сыновей Ярослава Мудрого // Отечественная история. 1994, № 4-5. С. 181-194.

Назаренко 1995 – Назаренко А.В. Русско-германские связи древнейшей поры (IX-XI вв.). Состояние проблемы // Доклады Научного центра славяно-германских исследований. М., 1995. Вып. I.

НПЛ – Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред. А.Н.Насонова. М.; Л., 1950.

Пашуто 1968 – Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.

Пашуто 1972 – Пашуто В.Т. Место Древней Руси в истории Европы // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. Сб. статей, посвящённый Л.В. Черепнину. М., 1972. С. 188-200.

ПСРЛ – Полное собрание русских летописей.

Рыдзевская 1940 – Рыдзевская Е.А. Ярослав Мудрый в древнесеверной литературе // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры. М.; Л., 1940. Вып. 7. С. 66-72.

Рыдзевская 1945 – Рыдзевская Е.А. Сведения о Старой Ладоге в древнесеверной литературе // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры. М.; Л., 1945. Вып. 11. С. 51-65.

Рыдзевская 1970 – Рыдзевская Е.А. Сведения по истории Руси XIII в. в саге о короле Хаконе // Исторические связи Скандинавии и России IX-XX вв. Сб. статей. Л., 1970. С. 323-340.

Сухотин 1938 – Сухотин Л.М. Брачные союзы ближайших потомков князя Владимира // Владимирский сборник в память 950-летия крещения Руси. Белград, 1938. С. 175-187.

Янин 1988 – Янин В.Л. Некрополь Новгородского Софийского собора. Церковная традиция и историческая критика. М., 1988.

Янин 1991 – Янин В.Л. Новгородские акты XII-XV веков. М., 1991.

Adam – Adam Bremensis Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum / B.Schmeidler. Hannover; Leipzig, 1917.

Ágrip – Ágrip af Nóregskonunga sögum / Bjarni Einarsson // ÍF. B. XXIX. 1984. Bl. 3-54.

Ágrip af sögu danakonunga – Ágrip af sögu danakonunga / Bjarni Guðnason // ÍF. B. XXXV. 1982.

Bagge 1991 – Bagge S. Society and Politics in Snorri Sturluson"s Heimskringla. Berkeley; Los Angeles; Oxford, 1991.

Braun 1924 – Braun F. Das historische Russland im nordischen Schrifttum des X-XIV. Jahrhunderts // Festschrift Eugen Mogk zum 70. Geburtstag. Halle, 1924. S. 150-196.

Cook 1986 – Cook R. Russian History, Icelandic Story, and Byzantine Strategy in Eymundar þáttr Hringssonar // Viator. Medieval and Renaissance Studies. 1986. Vol. 17. P. 65-89.

Cross 1929 – Cross S. Н. Jaroslav the Wise in Norse Tradition // Speculum. 1929. Vol. 4. N 2. P. 177-197.

Fask. – Fagrskinna / Bjarni Einarsson // ÍF. B. XXIX. Bl. 55-364.

Gallén 1976 – Gallén J. Vem var Valdemar den stores drottning Sofia? // Historisk Tidskrift. Copenhagen, 1976. Årg. 61. S. 273-288.

Hastrup 1986 – Hastrup K. Culture and History in Medieval Iceland. An Anthropological Analysis of Structure and Change. Oxford, 1986.

Hkr. I-III – Snorri Sturluson. Heimskringla / Bjarni Aðalbjarnarson // ÍF. В. XXVI-XXVIII.

Hulda – Hulda // Formanna sögur eptir gömlum handritum. Kaupmannahöfn.

IA – Islandske annaler indtil 1578 / G.Storm. Christiania, 1888; reprint Oslo, 1977.

ÍF – Íslenzk fornit. Reykjavík.

Knýtl. s. – Knýtlinga saga // Sögur Danakonunga / C. av Petersens og E. Olsen. København, 1919-1925. B. XLVI.

Leg. Ó. Н. s. – Olafs saga hins helga / O.A.Johnsen. Kristiania, 1922.

Lind 1990 – Lind J. The Martyria of Odense and a Twelfth-Century Russian Prayer: The Question of Bohemian Influence on Russian Religious Literature // The Slavonic and East European Review. Vol. 68. N. 1. 1990. P. 1-21.

Lind 1992 – Lind J. De russiske ægteskaber: Dynasti– og alliancepolitik i 1130"ernes Danske borgerkrig // Historisk tidsskrift (København). B. 92. H. 2. 1992. S. 225-263.

Melnikova 1997 – Melnikova E.A. «Þar var eigi kaupfriðr í milli Svens ok Jarizlefs»: A Russian-Norwegian Trade Treaty Concluded in 1024-1028? // Archiv und Geschichte im Ostseeraum. Festschrift für Sten Körner. Kiel, 1997. P. 15-24.

Msk. – Morkinskinna / Finnur Jónsson. København, 1932.

Ó. s. Tr. Oddr – Saga Óláfs Tryggvasonar av Oddr Snorrason munkr / Finnur Jónsson. København, 1932.

Saxo – Saxonis Gesta Danorum / A.Olrik, H.Ræder. Hauniæ, 1931.

SRD – Scriptores rerum Danicarum medii aevi / J.Langebek. Hafniae.

Storm 1893 – Storm G. Harald haardraades paastaaede Dobbeltgifte // Norsk Historisk Tidsskrift. 3. R. III. 1893. S. 424-429.

Theodricus – Theodrici monachi Historia de antiquitate regum Norwagiensium // Monumenta historica Norvegiæ / G.Storm. Kristiania, 1880. S. 1-68.

Wilhelm – Wilhelmi abbatis Genealogia regum Danorum // Scriptores minores historiæ Danicæ medii aevi / M.Cl.Gertz. T. 1. Hauniae, 1917-1918. P. 176-185.

Примечания

Позволю себе не согласиться с мнением, сформулированным моими коллегами Е.А.Мельниковой и Г.В.Глазыриной в подготовленном нами совместно разделе учебного пособия [Древняя Русь 1999: 488], о том, что не исключена вероятность того, что конунг Ингвар из «Саги о Стурлауге Трудолюбивом» «идентичен князю Игорю».

Об ином толковании этого имени, основанном на вольном обращении с саговым материалом, см. мой комментарий в: [Древнерусские города 1987: 115-116, примеч. 23].

Варианты имени: Ингильборг, Энгильборг .

Упомянем также описанное в «Саге о Хаконе Хаконарсоне» не имевшее продолжения сватовство сына Александра (Невского) к Кристин, дочери норвежского конунга Хакона, явившееся составной частью переговоров между Нов­городом и Норвегией в середине XIII в. [Рыдзевская 1970: 325-327; Джаксон Т. Н., Кучкин 1998: 24-28].

По подсчётам Л.М.Сухотина, из 45 иностранных браков русских князей и княжен XI-XII вв. норманнских было 8 [Сухотин 1938: 175-187].

Династические браки были не редкостью в Киевской Руси. Еще Владимир посылал часть своего воска на выручку Византийской империи от мятежников, требуя взамен руку младшей сестры Василия и Константина (императоры Византии). Киевский князь прекрасно понимал, что ему представляется редчайший случай породниться с правителями Византийской империи.

Но все же наибольшее развитие династические браки получили при правлении Ярослава Мудрого.

Вот что читаем в «Хронике» уже хорошо знакомого нам Адама Бременского в примечании (схолии) к повествованию о норвежском короле Харальде Суровом Правителе (1046-1066 гг.)19

«Вернувшись из Греции, Харальд взял в жены дочь короля Руси Ярослава; другая досталась венгерскому королю Андрею, от которой родился Соломон третью взял французский король Генрих, она родила ему Филиппа (короля Филиппа, 1060-1108 гг.)

Каждый из этих трех браков имел, разумеется, и (или даже — прежде всего) политическую сторону. Попытаемся восстановить ее, насколько то позволяют западноевропейские источники. Замужество Елизаветы Ярославны, состоявшееся, очевидно, ок. 1042—1044 гг., когда Харальд незадолго до своего приглашения на норвежский престол пребывал на Руси, освещено преимущественно памятниками скандинавского происхождения. Нас же будет больше занимать судьба ее сестер.

Дочь русского князя Ярослава Мудрого Елизавета известна только по исландским сагам, где она носит имя «Эллисив» (Ellisif) или «Элисабет» (Elisabeth). В целом ряде королевских саг записи начала XIII в. (в «Гнилой коже», «Красивой коже», «Круге земном», «Саге о Кнютлингах»), а также (без упоминания имени невесты) в «Деяниях епископов гамбургской церкви» Адама Бременского (ок. 1070 г.) содержатся сведения о браке Елизаветы и Харальда Жестокого Правителя (норвежского конунга с 1046 по 1066 г.). Сопоставление известий саг с данными исландских анналов приводит к выводу, что брачный союз был заключен зимой 1043/44 г. История женитьбы Харальда и Елизаветы, как она описывается сагами, весьма романтична20.

«В среду в четвертые календы августа месяца» (т. е. 29 июля) 1030 г. в битве при Стикластадире против войска лендрманнов и бондов погиб знаменитый норвежский конунг Олав Харальдссон (1014-1028). Его сводный (по матери) брат, Харальд Сигурдарсон, которому тогда было пятнадцать лет, участвовал в сражении, был ранен, бежал из битвы, скрывался, лечился, перебрался через горы в Швецию, а весной следующего года отправился, как сообщает исландский историк Снорри Стурлусон в своде королевских саг «Круг земной» (ок. 1230 г.), «на восток в Гардарики к конунгу Ярицлейву», т. е. на Русь к князю Ярославу Мудрому.

Снорри далее рассказывает, что «конунг Ярицлейв хорошо принял Харальда и его людей. Сделался тогда Харальд хёвдингом над людьми конунга, охранявшими страну… Харальд оставался в Гардарики несколько зим и ездил по всему Аустрвегу. Затем отправился он в путь в Грикланд, и было у него много войска. Держал он тогда путь в Миклагард»21

Причина отъезда Харальда объясняется в «Гнилой коже» (1217-1222 гг.) Здесь рассказывается о том, что «Харальд ездил по всему Аустрвегу и совершил много подвигов, и за это конунг его высоко ценил. У конунга Ярицлейва и княгини Ингигерд была дочь, которую звали Элисабет, норманны называют ее Эллисив. Харальд завел разговор с конунгом, не захочет ли тот отдать ему девушку в жены, говоря, что он известен родичами своими и предками, а также отчасти и своим поведением». Ярослав сказал, что не может отдать дочь чужеземцу, у которого «нет государства для управления» и который недостаточно богат для выкупа невесты, но при этом не отверг его предложения и обещал «сохранить ему почет до удобного времени». Именно после этого разговора Харальд отправился прочь, добрался до Константинополя и провел там примерно десять лет (ок. 1034-1043 гг.) на службе у византийского императора22.

Возвращаясь на Русь, будучи обладателем такого огромного богатства, «какого никто в Северных землях не видел во владении одного человека, — рассказывает Снорри Стурлусон, — сложил Харальд Висы радости, и всего их было шестнадцать, и один конец у всех».23 Та же строфа, что и в «Круге земном», цитируется в другом своде королевских саг — «Красивая кожа» (ок. 1220 г.). В «Гнилой коже» и «Хульде» приводятся шесть строф Харальда, посвященных «Элисабет, дочери конунга Ярицлейва, руки которой он просил». Строфы вводятся словами: «… и всего их было шестнадцать, и у всех один конец; здесь, однако, записаны немногие из них».

Весной, сообщают саги со ссылкой на скальда Вальгарда из Веллы («Ты спустил [на воду] корабль с красивейшим грузом; тебе на долю выпала честь; ты вывез, действительно, золото с востока из Гардов, Харальд»), Харальд отправился из Хольмгарда через Альдейгьюборг в Швецию. В исландских анналах читаем: «1044. Харальд [Сигурдарсон] прибыл в Швецию». На этом основании можем сделать вывод, что брачный союз Харальда и Елизаветы был заключен зимой 1043/44 г.24

Ни один источник, рассказывая об отъезде Харальда с Руси, не говорит о том, что Елизавета была вместе с ним в этом путешествии. Правда, к такому выводу можно прийти на основании отсутствия в сагах указаний на то, что две их дочери (Марию и Ингигерд, не известных, как и Елизавета, русским источникам, знают «Гнилая кожа», «Красивая кожа», «Круг земной» и «Хульда») были близнецами, — в противном случае у Харальда и Елизаветы, проведших вместе, согласно сагам, одну весну между свадьбой и отплытием Харальда, могла бы быть лишь одна дочь.

Подтверждается это и последующим известием саг, что по прошествии многих лет, покидая Норвегию, Харальд взял с собой Елизавету, Марию и Ингигерд. Елизавету и дочерей, согласно «Кругу земному» и «Хульде», Харальд оставил на Оркнейских островах, а сам поплыл в Англию25.

Брак Харальда Сигурдарсона и Елизаветы Ярославны упрочил русско-норвежские связи, имевшие дружественный характер во времена Олава Харальдссона — во всяком случае с 1022 г., т. е. со смерти Олава Шётконунга, тестя Ярослава, и прихода к власти в Швеции Энунда-Якоба, вступившего вскоре в союз с Олавом Харальдссоном против Кнута Великого — и во времена Магнуса Доброго (1035-1047), возведенного на норвежский престол не без участия Ярослава Мудрого.

Сватовство и свадьба Анны Ярославны состоялись в 1050 году, тогда ей было 18 лет.

Уже в начале своего королевского пути Анна Ярославна совершила гражданский подвиг: проявила настойчивость и, отказавшись присягать на латинской Библии, принесла клятву на славянском Евангелии, которое привезла с собой. Под влиянием обстоятельств Анна затем примет католичество. Приехав в Париж, Анна Ярославна не сочла его красивым городом. Хотя к той поре Париж из скромной резиденции каролингских королей превратился в главный город страны и получил статус столицы. В письмах к отцу Анна Ярославна писала, что Париж хмурый и некрасивый, она сетовала, что попала в деревню, где нет дворцов и соборов, какими богат Киев.

В начале XI века во Франции на смену династии Каролингов пришла и утвердилась династия Капетингов - по имени первого короля династии Гуго Капета. Через три десятилетия королем из этой династии стал будущий муж Анны Ярославны Генрих I, сын короля Роберта II Благочестивого (996-1031). Свекор Анны Ярославны был человеком грубым и чувственным, однако, церковь ему все прощала за набожность и религиозное рвение. Он считался ученым богословом.

Овдовев после первого брака, Генрих I решил жениться на русской княжне. Главный мотив такого выбора - желание иметь крепкого, здорового наследника. И второй мотив: его предки из дома Капетов были в кровном родстве со всеми соседними монархами, а церковь возбраняла браки между родственниками. Так судьба предназначила Анну Ярославну продолжить королевскую власть Капетингов.

Жизнь Анны во Франции совпала с экономическим подъемом в стране. Во время царствования Генриха I возрождаются старые города - Бордо, Тулуза, Лион, Марсель, Руан. Процесс отделения ремесла от земледелия идет быстрее. Города начинают освобождаться от власти сеньоров, то есть от феодальной зависимости. Это повлекло за собой развитие товарно-денежных отношений: налоги с городов приносят государству доход, который способствует дальнейшему укреплению государственности.

Важнейшей заботой мужа Анны Ярославны было дальнейшее воссоединение земель франков. Генрих I, как и его отец Роберт, вел экспансию на восток. Внешняя политика Капетингов отличалась расширением международных отношений. Франция обменивалась посольствами со многими странами, в том числе с Древнерусским государством, Англией, Византийской империей.

Овдовела Анна Ярославна в 28 лет. Генрих I умер 4 августа 1060 года в замке Витри-о-Лож, недалеко от Орлеана, в разгар приготовлений к войне с английским королем Вильгельмом Завоевателем. Но коронование сына Анны Ярославны, Филиппа I, как соправителя Генриха I состоялось еще при жизни отца, в 1059 году. Генрих умер, когда юному королю Филиппу исполнилось восемь лет. Филипп I царствовал почти полвека, 48 лет (1060-1108). Он был умным, но ленивым человеком.

Завещанием король Генрих назначил Анну Ярославну опекуншей сына. Однако Анна - мать молодого короля - осталась королевой и стала регентшей, но опекунство, по обычаю того времени, она не получила: опекуном мог быть только мужчина, им и стал шурин Генриха I граф Фландрский Бодуэн.

По существовавшей тогда традиции вдовствующую королеву Анну (ей было около 30 лет) выдали замуж. Вдову взял в жены граф Рауль де Валуа. Он слыл одним из самых непокорных вассалов (опасный род Валуа и раньше старался низложить Гуго Капета, а потом Генриха I), но, тем не менее, всегда оставался приближенным к королю. Граф Рауль де Валуа - сеньор многих владений, да и воинов имел не меньше, чем король. Анна Ярославна жила в укрепленном замке мужа Мондидье.

Анна Ярославна овдовела во второй раз в 1074 году. Не желая зависеть от сыновей Рауля, она покинула замок Мондидье и вернулась в Париж к сыну-королю. Сын окружил стареющую мать вниманием - Анне Ярославне было уже больше 40 лет. Младший ее сын, Гуго, женился на богатой наследнице, дочери графа Вермандуа. Женитьба помогла ему узаконить захват земель графа.

О последних годах жизни Анны Ярославны мало что известно из исторической литературы, поэтому интересны все имеющиеся сведения. Анна с нетерпением ожидала вестей из дома. Вести приходили разные - то плохие, то хорошие. Вскоре после ее отъезда из Киева умерла мать. Через четыре года после смерти жены, на 78-м году жизни, скончался отец Анны, великий князь Ярослав. Болезнь сломили Анну. Она умерла в 1082 году в возрасте 50 лет.

Данные венгерских источников о женитьбе венгерского короля Андрея (по-венгерски — Эндре) I (1046-1060 гг.) на русской княжне служат, в сущности, первым по-настоящему определенным и достоверным свидетельством о русско-венгерских политических отношениях.

Шимон Кезаи, и свод XIV в. рисуют политическую предысторию этого союза. Племянники короля Иштвана братья Андрей, Бела и Левенте были изгнаны дядей из страны: Бела (будущий король Бела I) остался в Польше, женившись на сестре польского князя Казимира I, а Андрей и Левенте отправились дальше «на Русь. Но так как там они не были приняты князем Владимира из-за короля Петера то после этого двинулись в землю половцев оттуда «через некоторое время», как добавлено в своде XIV в., они снова «вернулись на Русь.»26

Судя по этому рассказу, появление венгерских изгнанников на Волыни (где в то время наместничал, вероятно, кто-то из Ярославичей — либо Изяслав, либо Святослав) приходится уже на период правления в Венгрии короля Петера (1038-1041, 1044—1046 гг.), ориентировавшегося на Германию и пользовавшегося ее поддержкой. И потому отказ, полученный Андреем и Левенте на Руси, вполне понятен ввиду того, что мы знаем о дружественности русско-немецких отношений ок. 1040 г.

Но вскоре положение резко изменилось. Лояльная по отношению к Петеру политика Ярослава Владимировича сменяется поддержкой его соперника — мятежного антикороля Абы Ша-муэля (Самуила) (1041—1044 гг.), также одного из племянников покойного Иштвана I. Думать так позволяет сообщение немецкой Регенсбургской хроники императоров»27, написанной между 1136 и 1147 гг. на древневерхненемецком языке анонимным регенсбургским монахом-стихотворцем.

Его рассказ, в целом опирающийся на известные источники, в части, касающейся Шамуэля, совершенно оригинален и содержит уникальные сведения. Согласно «Хронике императоров», разбитый Петером в 1044 г, с немецкой помощью Шамуэль «быстро собрался, Взяв детей и жену, Он бежал на Русь.

Судя по другим источникам, бегство не удалось, но важен сам факт. Как бы ни относиться к этой информации, дальнейшее развитие событий не подлежит сомне-нию: после поражения Шамуэля Русь поддержала и другого соперника Петера — Андрея. Венгерская знать «отправила торжественных послов на Русь к Андрею и Левенте», чтобы вручить им престол, на котором в 1046 г. и водворяется Андрей, вызвав против себя неоднократные, но безуспешные походы германского импе-ратора Генриха III. Видимо, в 1046 г. или чуть ранее, когда обозначился политический интерес Ярослава к фигуре Андрея, а состоялся брак.

Личность Анастасии (сохраняя благоразумный скептицизм, не станем все-таки совершенно полагаться на довольно позднего автора) Ярославны лучше запечатлелась в венгерской традиции; ср., например, не лишенный некоторого лиризма пассаж из «Деяний венгров Анонима»: Андрей часто проводил время в замке Комаром «по двум причинам: во-первых, он был удобен для королевской охоты, во-вторых, в тех местах любила жить его жена, потому что они были ближе к [ее] родине — а она была дочерью русского князя и боялась, что германский император явится отомстить за кровь [короля] Петера».

Оставляя на совести «Анонима» его слабость в географии (Комаром находился на Дунае, близ устья реки Ваг, т.е. заметно ближе к немецкой границе, чем к русской), отметим игру судьбы: когда к концу правления Андрея политические декорации успели претерпеть еще одну радикальную смену и Андрей был свергнут братом Белой I (1060—1063 гг.), Анастасия с сыном Шалмоном, женатым на сестре германского короля Генриха IV (1056-1106 гг.), нашла убежище именно в Германии. А весь период правления Шаламона (1063-1074 гг., умер ок. 1087 г.) тому приходилось отстаивать трон в борьбе против сыновей Белы — Гезы и Ласло, искавших поддержки в том числе и на Руси (они были племянниками Гертруды, жены киевского князя Изяслава Ярославича). Анастасия же, по преданию, скончала свои дни в немецком монастыре Адмонт, неподалеку от венгерско-немецкой границы.

Уяснить же политическую позицию Всеволода можно, приняв во внимание брак его сына Владимира Мономаха, который был заключен как раз в исследуемый нами период. Владимир Всеволодович женился на Гиде, дочери последнего англосаксонского короля Харальда, погибшего в1066 г. Сведения об этом браке в науке используются давно, но, пытаясь определить его политический смысл, историки были вынуждены ограничиваться общими фразами. Думается, и здесь новые данные о внешней политике Святослава вносят достаточную ясность.

Распространенная в науке датировка женитьбы Владимира Мономаха и Гиды (1074/75 г.) условна и опирается исключительно на дату рождения старшего из Мономашичей — Мстислава (февраль 1076 г.). Датский хронист Саксон Грамматик утверждает, что этот матримониальный союз был заключен по инициативе датского короля Свена Эстридсена, который приходился двоюродным братом отцу Гиды и при дворе которого она пребывала после того, как вынуждена была покинуть Англию. Возможный мотив действий Свена иногда видят в том, что вторым браком он был якобы женат на дочери Ярослава Мудрого, Елизавете, овдовевшей в 1066 г. (ее первый муж, норвежский король Харальд Суровый, погиб в битве при Стэнфордбридже против Харальда, отца Гиды).

Но это заблуждение, идущее от старой скандинавской историографии, основано на неверном толковании сообщения Адама Бременского (70-е гг. XI в.)28, где речь на самом деле идет о браке шведского короля Хакона, причем не на Елизавете Ярославне, а на «матери Олава Младшего», т. е. норвежского короля Олава Тихого, который был не сыном, а пасынком Елизаветы. Принимая во внимание роль Свена Эстридсена в выборе невесты для сына Всеволодова, нельзя не обратить внимание на тесные союзнические отношения между датским королем и Генрихом IV в 70-е гг.

Они лично встречаются в Бардовике, близ Люнебурга, в 1071 г. и, возможно, еще раз в 1073 г. ; осенью 1073 г. Свен даже предпринимает военные действия против воюющих с Генрихом саксов. Комментаторы, вероятно, правы, сомневаясь в справедливости мнения Ламперта Херсфельдского (во всем склонного усматривать антисаксонские козни Генриха IV), будто уже в 1071 г. на переговорах со Свеном речь шла о совместных акциях против саксов.

Поэтому едва ли будет слишком смелым предположить, что, помимо дел, связанных с Гамбургской митрополией, тогда обсуждался и внезапно возникший конфликт между Германией и Польшей. Одновременность германо-черниговских и германо-датских переговоров наводит на мысль, что инициатива, проявленная датским королем при заключении брака Владимира Мономаха и Гиды, могла быть связана с этими переговорами. В силу сказанного нам кажется, что женитьбу Всеволодовича на английской принцессе-изгнаннице надо рассматривать как проявление скоординированной международной политики Святослава и Всеволода в 1069—1072 гг., направленной на изоляцию Болеслава II, главного союзника Изяслава Ярославича.29

В таком случае брак Владимира Мономаха должен был быть заключен в период между 1072 (германо-датская встреча в Бардовике состоялась летом предыдущего года) и 1074 гг. Датировать присоединение Всеволода к германо-датско-черниговской коалиции против Польши более поздним временем нет оснований, так как на рубеже 1074—1075 гг. «польский вопрос» потерял для младших Ярославичей актуальность. Именно к этому времени их отношения с Болеславом II были урегулированы, следствием чего стала не только скандальная высылка Изяслава из Польши (по выражению летописца, «все взяша ляхове у него, показавше ему путь от себе») в конце 1074 г. и мир между Польшей и Русью после Пасхи 1075 г., но и совместная акция против Чехии с участием Олега Святославича и Владимира Мономаха осенью — зимой 1075/76г. 30

Все сказанное помогает лучше понять те политические шаги, которые предпринял Изяслав в Ламперту, он прибыл к Генриху IV в Майнц в самом начале 1075 г. в сопровождении тюрингенского маркграфа Деди, при дворе которого обретался и впоследствии. Деди получил Тюрингенскую марку вместе с рукой Аделы Брабантской, вдовы предыдущего тюрингенского маркграфа Оттона Орламюндского, от которого у Аделы было две дочери — Ода и Кунигунда. И вот, у Саксонского анналиста находим любопытное сообщение, что Кунигунда, оказывается, вышла замуж за «короля Руси» («regi Ruzorum»), а Ода — за Экберта Младшего, сына Экберта Старшего Брауншвайгского. После некоторых колебаний исследователи нашли правильное решение, отождествив мужа Кунигунды Орламюндской с Ярополком, сыном Изяслава Ярославича.

31Постараемся установить время, когда был заключен этот брак. Маркграф Деди после переговоров между Генрихом IV и вождями восставших саксов в Герстунгене 20 октября 1073 г. покинул лагерь саксонской оппозиции и до самой своей кончины осенью 1075 г. сохранял лояльность по отношению к королю. Это значит, что сближение с Деди едва ли имело смысл для Изяслава в пору его пребывания в Польше в 1074 г., так же как и у Деди не было причин искать родства с князем-изгнанником. После того, как Изяслав в конце 1074 г. перебрался в Германию, его сына Ярополка весной 1075 г. застаем в Риме, где он ведет переговоры с папой Григорием VII, цель которых — побудить папу оказать давление на Болеслава Польского. Послания Григория VII к Изяславу и Болеславу II, ставшие результатом переговоров Ярополка и папы, датированы 17 и 20 апреля; следовательно, сами переговоры происходили, вероятно, в марте — апреле, после окончания Великопостного синода 24—28 февраля. Поэтому вряд ли у Изяслава было достаточно времени, чтобы женить сына до его отправления в Италию. Но после возвращения Ярополка ко двору Деди (очевидно, в мае 1075 г.) положение стало принципиально иным. И дело не только в том, что Изяслав заручился поддержкой римского первосвященника, получив из его рук киевский стол в качестве «дара святого Петра» («dono sancti Petri»); важнее изменения в позиции Генриха IV.

Перемена политического курса Святослава в 1074 г. понятна: восстание саксов летом 1073 г. отвлекшее на себя все силы германского короля, нарушило планы совместных действий против Польши. Новый политический курс Святослава стал очевиден для Генриха, надо полагать, уже после возвращения посольства Бурхарда в июле 1075 г. Мало того, весьма правдоподобно предположение, что военные действия в Тюрингии, предпринятые Генрихом в сентябре 1075 г. совместно с чешским князем и во главе чешского войска, были внезапно прерваны, завершившись спешным отступлением в Чехию в связи с начавшимся как раз в это время русско-польским походом против Братислава Чешского.

Легко представить себе, что все это могло вызвать резкий поворот в отношении Генриха IV к Изяславу и иметь следствием брак Ярополка Изяславича с дочерью тюрингенского маркграфа. Чем объяснялся выбор невесты для русского князя? Важным было, разумеется, положение отчима Кунигунды, маркграфа Деди. Но, зная происхождение Оды, жены Святослава, нельзя не отметить, что Изяслав женил сына на родной сестре жены майсенского маркграфа Экберта Младшего, двоюродного брата Оды. Необходимо учитывать также, что Удон II, усыновленный Идой из Эльсдорфа и, таким образом, брат Оды и дядя Экберта Младшего, владел в это время Саксонской северной маркой (умер в 1082 г.). Мы видим, как «русские браки» первой половины 70-х гг. охватывают все саксонские марки, т.е. все пограничные с Польшей территории. Совершенно очевидно, что Изяслав стремился подорвать позиции Святослава, вся польская политика которого в 1070—1074 гг. строилась на союзе с восточносаксонской знатью. Родственные связи Изяслава через свою невестку Кунигунду как бы «перекрывают» более ранние связи его младшего брата.

Такого рода русско-саксонские контакты можно считать традиционными для Руси. Ведь в течение полустолетия, при Ярославе Мудром и Ярославичах, натянутость отношений русских князей с Польшей всегда влекла за собой союзы с восточносаксонскими маркграфами. Еще в 30-е гг. XI в. совместная борьба Ярослава Мудрого и германского императора Конрада II против польского короля Мешка II была скреплена браком русской княжны с маркграфом той же Саксонской северной марки Бернхардом. Равным образом в середине 80-х гг., в пору борьбы Всеволода Ярославича с Ярополком Изяславичем Волынским, так же, как и его отец, опиравшимся на польскую поддержку, Всеволод выдал свою дочь Евпраксию за маркграфа Саксонской северной марки Генриха Длинного, сына Удона II. Такая примечательная преемственность в древнерусской внешней политике заслуживает особого исследования.32

Вырисовывающаяся картина международной политики Ярославичей в 70-е гг. XI в. будет неполной, если не обратить должного внимания еще на один ее фланг — венгерский. В Венгрии в это время развернулась борьба между королем Шаламоном (1064—1074), поддержанным Германией, и его

двоюродными братьями — Гезой, Ласло и Ламбертом, традиционно связанными с Польшей (их отец, Бела I, долгое время находился в Польше в изгнании). Данные о русско-венгерских отношениях этой поры крайне скудны. В сущности, известно только, что вслед за Ламбертом, искавшим помощи в 1069 г. у Болеслава Польского, в 1072 г. на Русь с той же целью отправился Ласло, но миссия его успеха не имела, как принято считать, вследствие внутренних неурядиц на Руси114. Вопрос о том, почему именно

на Руси сыновья Белы I надеялись получить подмогу и к кому именно ездил за ней Ласло, по недостатку источников не ставился. По нашему мнению, и здесь можно кое-что прояснить, если учесть имеющиеся теперь в нашем распоряжении сведения о внешнеполитическом противоборстве Изяслава Киевского и Святослава Черниговского в начале 70-х гг.

Ода, жена Святослава, будучи дочерью рано умершего Лютпольда Бабенберга, оказывается родной племянницей тогдашнего маркграфа Баварской восточной марки Эрнста. Чрезвычайно примечательно, что с фигурой Эрнста мог быть связан и расчет Изяслава, когда он женил сына на падчерице маркграфа Деди: дело в том, что Эрнст был женат на дочери Деди от предыдущего брака. Если принять во внимание, что Баварская восточная марка на немецко- венгерском пограничье играла ту же роль, что восточносаксонские марки на немецко-польских рубежах, то присутствие «венгерского вопроса» на переговорах Генриха IV как со Святославом около 1070 г., так и с Изяславом осенью 1075 г. станет достаточно вероятным. Во всяком случае должно быть ясно, что единой древнерусской политики ни в отношении Польши, ни в отношении Венгрии в это время не было; международные связи Киева и черниговско-переяславской коалиции следует рассматривать раздельно.

Тогда логично предположить, что Ласло в поисках помощи отправился к Изяславу, прочно связанному с Польшей, но натолкнулся на противодействие младших Ярославичей, склонных в силу своего союза с Генрихом IV поддержать Шаламона. Положение дел усугублялось тем, что пограничная с Венгрией Волынь находилась в то время, вероятно, в руках Всеволода.

И в венгерском вопросе 1074-й год должен был принести с собой радикальную переориентацию политики Святослава. Думать так заставляет не только кризис его альянса с Генрихом IV, имевший следствием прямое военное сотрудничество с Болеславом Польским, но и одновременное сближение Гезы I и младших Ярославичей с Византией. Завладевший в 1074 г. венгерским троном Геза I женился на гречанке (возможно, на племяннице будущего императора Никифора III Вотаниата — тогда зятя императора Михаила VII Дуки) и даже короновался присланной из Византии короной. В то же время (по В. Г. Васильевскому, в 1073—1074 гг.) Михаил VII вступает в переговоры со Святославом и Всеволодом Ярославичами, предлагая выдать дочь одного из них (вероятно, Всеволода) за своего порфирородного брата Константина. Очевидно, в результате какой-то достигнутой в это время договоренности Константинополь получил и русскую военную помощь при подавлении мятежа в Корсуни.

Вывод
Браки представителей киевской династии свидетельствовали о том, что Русь заняла видное место в системе европейских государств, а ее связи с латинским Западом были самыми тесными. Ярослав Мудрый сосватал сыну Изяславу дочь польского короля Мешко II, сыну Святославу - дочь немецкого короля Леопольда фон Штаде. Младший из трех Ярославичей Всеволод женился на родственнице императора Константина Мономаха. Среди дочерей Ярослава старшая Агмунда-Анастасия стала венгерской королевой, Елизавета - норвежской, а затем датской королевой, Анна - французской королевой. Брак Анны оказался несчастливым и она бежала от мужа к графу Раулю II Валуа. Королевская власть во Франции находилась в состоянии упадка, и король Генрих I не мог вернуть жену.

Венцом матримониальных успехов киевского дома был брак Ефросиньи, дочери Всеволода Ярославича, с германским императором Генрихом V. Брак был недолгим. После шумного бракоразводного процесса Ефросинья вернулась в Киев. Брат Ефросиньи Владимир Мономах женился на изгнанной принцессе Гите. Отец Гиты Харальд II был последним представителем англосаксонской королевской династии. Норманнский герцог Вильгельм Завоеватель разгромил англосаксов. Харальд погиб, а его дочь Гита укрылась в Дании, откуда ее привезли в Киев.

Органичное включение Рюриковичей в систему династических связей правящих домов христианских государств Европы XI - начала XII вв. свидетельствует о том, что Русь рассматривалась ими как равный в социальном и политическом отношении партнер, а сама она оставалась в едином культурном и политическом европейском пространстве.

Новости Партнеров

Мир и покой в государстве можно обеспечить разными способами. Можно воевать, заключать договоры, находить союзников. Но есть самый простой и верный способ достижения этой цели, самая беспроигрышная тактика – династический брак. Ярослав Владимирович, Великий князь Киевский, как никто, понимал это.

Все сыновья Ярослава были женаты на владетельных принцессах – Византии, Польши, Германии.

Старший сын, Владимир, был князем в Новгороде и был женат на северной принцессе, которую некоторые летописцы считали дочерью английского короля Гаральда. Но Н.М. Карамзин в “Истории Государства Российского” пишет: “Ссылаясь на летописцев норвежских, Торфей называет Владимира, старшего Ярославова сына, супругом Гиды, дочери английского короля Гаральда, побежденного Вильгельмом Завоевателем. Саксон Грамматик, древнейший историк датский, также повествует, что дети несчастного Гаральда, убитого в Гастингском сражении, искали убежища при дворе Свенона II, короля датского, и что Свенон выдал потом дочь Гаральдову за российского князя, именем Владимира; но сей князь не мог быть Ярославич. Гаральд убит в 1066 году, а Владимир, сын Ярославов, скончался в 1052, построив в Новегороде церковь Святой Софии, которая еще не разрушена временем и где погребено его тело”.

Женой следующего сына Ярослава Мудрого Изяслава (в крещении Дмитрия) была польская принцесса Гертруда, в православии – Елизавета. Гертруда вышла замуж за Изяслава в 1043 году, в 1050 г. родила сына Ярополка, а в 1073 г. была вынуждена бежать вместе с ними на родину, так как братья мужа Святослав и Всеволод изгнали его с великого княжения. Из Польши княжеская семья отправилась в Саксонию, где Елизавета вернулась в “латинскую веру”. По совету матери Ярополк обратился к папе Григорию VII с просьбой о поддержке. В 1077 г. Изяслав Ярославич овладел Киевом и воскняжил там. Великая княгиня Елизавета с сыном вернулись на Русь и перекрестились в православие. Последующие 20 лет Елизавета провела в уделе сына – Владимире-Волыни, где проявила себя в делах государственного управления, имея атрибут государственной власти – личные печати (хранятся в Отделе археологии Института общественных наук АН Украины во Львове). Елизавета обладала знаменитой Трирской псалтырью (“Кодекс Гертруды") с миниатюрами, выполненными по её заказу и изображающими её и сына Ярополка. Псалтырь была подарена Елизаветой своей дочери Сбыславе, выданной в 1102 г. замуж за польского князя, и впоследствии передавалась по женской линии рода.

Святослав (в крещении Николай) Ярославич был князем Черниговским, а одно время и Киевским. Первым браком он женился на некоей Килликии (Цецилии?), поисхождение которой неизвестно. Вторым браком князь женился на Оде, немецкой графине, которая была внучатой племянницей римского Папы Льва IX и императора Священной Римской империи Генриха III. Ода была потомком многих знатных европейских династий и исторических деятелей, в том числе Карла Великого, английского короля Альфреда и Генриха Птицелова.

Четвёртый, самый любимый сын великого князя Ярослава Мудрого Всеволод (в крещении Андрей) был князем Переяславским, потом и Киевским. Первым браком он был женат на Анне (Марии?, Ирине?), дочери византийского императора Константина IX Мономаха. Свадьба была отпразднована в 1046 году в честь и для скрепления семейными узами мирного договора между Русью и Византией. В 1053 году у молодой четы родился сын, которого назвали в честь деда Владимиром, а в христианстве дали ему, как и деду, имя Василий. Это был будущий великий киевский князь Владимир Мономах. В 1067 году Анна скончалась. Второй супругой Всеволода Ярославича стала половецкая княжна Анна.

Любопытно отметить, что русские князья охотно женили на половчанках своих сыновей, но не выдавали дочерей за половецких ханов. Княжны выходили замуж всегда за христиан и никогда за “поганых”. Объясняется это очевидной в то время причиной: если ты женился на половчанке, то она переходила после свадьбы в православную веру. И вера от этого не страдала. Если же девушка княжеского рода уходила в Степь, то она была потеряна для христианской веры, чего допустить было нельзя.

Наконец, младшие сыновья Ярослава: Вячеслав-Меркурий, князь Смоленский, и Игорь-Георгий (или Константин?), князь владимиро-волынский и смоленский женились на немецких принцессах: Вячеслав Яровлавич – на Оде Леопольдовне, графине Штаденской, Игорь Ярославич – на Кунигунде, графине Орламиндской, дочери саксонского маркграфа Оттена.

Ярослав Мудрый породнился чуть ли не со всеми европейскими августейшими домами, поставив своего рода мировой рекорд по количеству семейных династических связей. Все эти браки показывают, как вырос международный авторитет Руси. В дальнейшем Ярославов пример не единожды повторяли его именитые потомки. Женами киевских князей становились красавицы из неприятельского стана - половчанки, а также родовитые гречанки, чехини, польские княжны. Владимир II Мономах, приходившийся внуком Ярославу Мудрому и византийскому правителю Константину Мономаху, сам был женат на Гите, дочери английского короля Гарольда; Владимирову сестру Евпраксию взял замуж германский император Генрих IV.

Справочник